Хелен Бьянчин: С любовью не спорят

— На террасе, — без колебаний решила Сюзанна.

Джорджия и Трентон еще не появлялись, и они выбрали столик в тени.

— Минеральной воды?

Она мило улыбнулась.

— Лучше апельсинового соку.

Слоун чуть-чуть улыбнулся.

— Отказываешься от пищи из рук врага, а, Сюзанна?

— Зачем мне лишние осложнения, Слоун, раз на ближайшие три дня предполагаются всеобщие мир и гармония.

— Зачем, действительно?

Он говорил так кротко, что невозможно было придраться. Но то ли искорка в глазах, то ли приподнятые брови предупреждали, что не стоит испытывать его терпение, пытаясь отыграть очки в игре.

Почти бегом к ним приблизилась молоденькая официантка, чтобы принять заказ, засуетилась вокруг Слоуна, не в силах отвести взгляд от его привлекательного лица.

Сюзанна ощутила что-то похожее на ревность. Черт, почему ее подсознание так реагирует на этого человека, хотя она постаралась исключить его из своей жизни?

Как это было легко, пока она не видела его или общалась с ним только по телефону! Совсем другое дело — встретиться лицом к лицу: такое ощущение, что все преграды между ними готовы вот-вот рухнуть.

Разговор показался ей безобиднее молчания.

— Расскажи мне о последних делах, в которых ты участвовал.

— Попытайся развлечь меня при помощи другой темы, это уже было.

Насмешка окончательно вывела ее из себя.

— Ты предлагаешь поговорить о погоде?

— Попробуй все-таки объяснить, почему ты ушла от меня.

Надо во что бы то ни стало уклониться от объяснений.

— Ты хочешь, чтобы Трентон и Джорджия застали нас в разгар шумного выяснения отношений?

Он откинулся в кресле и заложил руки за голову.

— Моя дорогая Сюзанна, мне редко требуется повышать голос.

Зачем ему кричать, когда он способен довести противника до неистовства невзначай брошенной фразой? Гнев — это по ее части.

— И место, и время выбраны неудачно.

Появление официантки с подносом, на котором стояли два высоких стакана с апельсиновым соком, приостановило спор. Сюзанна наблюдала, как девушка разыгрывает целое представление, расставляя на столе декоративные подстаканники, а потом — с тем же изяществом — стаканы.

— Если вам что-то понадобится, позовите. — Кокетливая улыбка в сторону Слоуна, и она скрылась в баре.

— О, боже мой! — Сюзанна передразнила официантку, состроив сладкую гримаску. — Один взгляд — и она у твоих ног.

Слоун усмехнулся.

— Надеюсь, ты заметила, что с моей стороны никаких шагов сделано не было.

Я заметила, подтвердила про себя Сюзанна. Я все связанное с тобой замечаю.

Она отпила глоток ледяного сока.

— Эта официанточка кажется вполне доступной.

Слоун прищурился.

— Ты забываешь, — он слегка растягивал слова, — что я здесь с тобой.

Такая простая фраза. А за ней столько сложностей! Сюзанна вздохнула.

— Мы весь день только и делаем, что препираемся. Что же будет к концу четвертого дня?

Лицо его приобрело загадочное выражение, от которого у нее внутри что-то перевернулось.

— Право, не знаю, что и думать, — с напускным простодушием ответил Слоун. — Но с нетерпением жду, как будут разворачиваться события. — Он поднял стакан. — За нас.

— Никаких «нас», — охладила его Сюзанна.

— Разве?

Ответом был убийственный взгляд.

— Еще шаг, Слоун, и ты увидишь, что я умею кусаться.

— Не вздумай! Джорджия и Трентон вошли в ресторан, — насмешливо предостерег он, и она попыталась срочно изобразить нежную улыбку влюбленной дурочки. Слоун склонился к ней и погладил по щеке.

С нарочитым спокойствием она взяла его руку, поднесла к своим губам и незаметно прикусила палец, вложив в этот укус всю силу накопленной злости.

Триумф, пусть краткий, был сладок. Хотя она не сомневалась, что ответ вскоре последует.

— Ну чем не идиллия? — умилилась Джорджия, садясь в кресло, которое предусмотрительно отодвинул Трентон.

— Да, чудесно, — согласилась Сюзанна. Любые муки оправданны, когда видишь маму такой счастливой. Даже бесконечные препирательства со Слоуном.

— Я проверил у гостиничного персонала, все ли готово, — сказал Трентон, усаживаясь в другое кресло.

Рядом с ним возникла официантка, приняла заказ и направилась к бару.

Да, все идет как по маслу, раз здесь представители семьи Уилсон-Уиллоуби. Их появления достаточно, чтобы вся обслуга поднялась как по тревоге.

Успех не приходит к слабым духом, неуверенным или пассивным. Ни Трентон, ни Слоун к таким не относились. Они привыкли властвовать, если нужно — становиться безжалостными. И это отталкивало Сюзанну, хотя, как ни странно, одновременно и восхищало.