Даниэла Стил - Все могло быть иначе

— Перестань, Дэвид.

Он поднял ее куртку и отдал ей.

— Помни, об этом ты должна была думать тоже шестнадцать лет.

— Скажем, я пришла к тебе. Давай представим теперь, что могло бы произойти дальше. Мы могли возненавидеть друг друга из-за упущенных возможностей. Подумай о том, чего ты добился. Ты общаешься с миллионами людей через свои книги. И самое лучшее, что мы можем приобрести — снова стать друзьями…

— Я бы отказался от всего, если бы…

— Ты не должен этого делать. Даже, если бы ты был свободен, все равно Шон и Эрик связывают меня с Итеном. Многие пострадали бы из-за меня. Я не хочу этого.

— Ты действительно считаешь, что Итен станет терпеть, если мы вновь станем друзьями?

— Думаю, он вытерпит все, лишь бы Андреа уехала.

— Я не уверен, что ты знаешь все о том, как он сначала добивался отъезда Андреа, а потом пытался уговорить ее не возвращаться домой.

— Сначала не знала, но потом Андреа упомянула в разговоре про эти два момента, и они были в явном противоречии с версией Итена об их разговоре по телефону. После этого мне было совсем нетрудно соединить обе части в одно целое.

Кэрли взяла Дэвида под руку, и они направились к машине.

— Я была вне себя, когда узнала об этом, но мое возмущение длилось недолго. Мне надо было догадаться раньше о том, что происходит. Итен ведет постоянную, безрассудную борьбу за то, чего хотел всегда.

— И все прекрасно…

— Ты можешь быть моим другом? — спросила Кэрли.

Зная, что Кэрли имеет в виду, спрашивая о дружбе, он сказал:

— Если твоя просьба означает, чтобы я оставил свою надежду, то я говорю нет.

— А если на самом деле все гораздо проще?

— Тогда — да, я могу быть твоим другом.

Они были почти у машины, когда Кэрли вдруг остановилась. Она бросила сердитый взгляд на Дэвида.

— Быстро в машину! — сказала она, рванувшись с места прежде, чем Дэвид понял в чем дело. Он ринулся вслед за ней. В течение нескольких прекрасных минут они действительно были только друзьями.

Уже в машине, на полпути к дому Кэрли, Дэвид вдруг вспомнил, что хотел поговорить с ней еще кое о чем.

— Послушай, после того, о чем мы с тобой говорили мне не очень удобно, но я все-таки хотел спросить тебя как ты относишься к контролю за беременностью?

— В каком смысле? — спросила Кэрли.

Дэвид улыбнулся при виде ее недоуменного лица.

— Андреа и Джеффри… Их отношения становятся все более близкими, что мне не очень нравится. Через пару месяцев ей будет только шестнадцать. Ты помнишь, сколько тебе было, когда мы…

— Ты не имеешь права напоминать мне, — отрезала Кэрли. — Я поговорю с ней, как только вернусь домой.

— Не понимаю, как ты можешь так спокойно относиться к этому?

— Я предпочла бы провести такой разговор перед венчанием. И хорошо бы он не состоялся как можно дольше.

Кэрли посмотрела на Дэвида и понимающе улыбнулась.

— Ты что имеешь в виду, не запирать ли ее на ночь?

— Сейчас я думаю о своего рода поясе целомудрия. Мой домашний музей переполнен ими. Зная важность проблемы, готов давать советы.

— Что это значит — разубедить меня или выгнать из меня беса?

Кэрли смеялась, смех ее был прекрасен и радостен.

— Немного того и другого.

Дэвид пытался запомнить радость и оживление Кэрли в этот момент. И сразу же всплыл миллион других воспоминаний. От них нет спасения.

И никогда не будет.

Кэрли налила кофе и пошла вслед за Барбарой в гостиную.

— Я была так зла на Итена, что встала и вышла еще до того, как он закончил свою маленькую речь, — сказала она.

— Ты мне не сказала еще, что он заявил перед тем, как ты ушла, — отозвалась Барбара, устроившись в мягком кресле и поставив под ноги скамеечку.

— Об этом не стоит и вспоминать, наговорил всякой всячины. Например, почему это мы опять должны ехать в Англию в этом году.

— Должна сказать, что эти поездки стали у него «идеей фикс».

Барбара поднесла чашечку ко рту, подула и сделала небольшой глоток.

— Третье лето без Андреа оправдывает поездку туда, она была с нами только девять месяцев за три с половиной года. Я обещала ей, что такого больше не будет. А что я скажу ей теперь?

— А если сказать правду? Я сомневаюсь, что это очень удивит ее.

— Я не могу так поступить.

— Почему нет?

— Потому, что это очень обидит ее.

— Я начинаю сомневаться, ради кого ты борешься с манипуляциями Итена, ради себя или Андреа. Ты убедила себя, что действуешь в интересах Андреа, а получается, что Итена. В последние два года ты позволяешь ему вести себя совершенно недопустимо. «Позволяешь» не то слово. Ты ему потворствуешь, — разгорячилась Барбара.