Энн Стюарт - Невеста для блудного сына

К этому моменту они дошли до самого верха. Солнце уже всходило над горизонтом, и на востоке чернильная чернота неба сменялась алым цветом.

— Джордж, — негромко позвала кузена Каролин. — Я все равно ничего не понимаю. Зачем тебе нужно унижать нас? Неужели деньги для тебя так важны? Ведь у тебя их и так достаточно.

— Денег никогда не бывает слишком много, Каролин. Ты же всегда была страшно наивной. Мой стиль жизни стоит денег, и немалых. Но ты права — деньги не главная причина.

— А что же тогда?

— А разве не ясно? Думаю, Алекс уже все понял. Вы с ним не Макдауэллы. Ты внебрачный ребенок, он подменыш. Ни ты, ни он, вы оба не являетесь членами семьи, ни ты, ни он не заслуживаете даже цента тех денег, какие мои предки копили на протяжении нескольких поколений. Вы самозванцы, вы оба. Я знал это еще тогда, когда был ребенком, я только что сам сказал вам, что имею привычку подглядывать и подслушивать. И я всегда знал, что рано или поздно, но я избавлюсь от Алекса. Так что когда он застукал меня подглядывающим за постельной акробатикой моей матери, я решил, что момент настал. Я, правда, не знал, что мне делать с тобой, но к старости Уоррен стал жутко сентиментальным. Он предупредил меня, чтобы я тебя не трогал. До того момента у меня и в мыслях не было что-то с тобой делать, но такая родительская забота была слишком опасна. — Джордж остановился. Они были на самой вершине утеса. Внизу под ними из воды торчали скалы, и пенился прибой, и чуть левее, омытый рассветными лучами, высился маяк. — Время совершить прыжок, дети мои. Можете взяться за руки, если вам так удобней.

— А если мы не прыгнем? — спросил Алекс. — Тебе ведь нелегко будет объяснить, откуда в наших спинах взялись пулевые отверстия.

— Ничего страшного. Вас унесет в море. К тому времени, как ваши тела обнаружат, от них мало что останется, чтобы провести опознание, и никто так и не узнает, как вы умерли. И если вы откажетесь прыгать, я готов пойти на этот риск. Море однажды тебя выбросило на берег. Сомневаюсь, что это повторится.

На вершине утеса было ветрено. Над головами, кружа в солнечных лучах, истошно кричали чайки. Каролин убрала с лица волосы, и ей показалось, что она слышит вдалеке рев мотора.

Похоже, Джордж тоже его услышал.

— Кто-то едет к нам, — произнес он с улыбкой. — Итак, кто из вас хочет стать первым?

Машина оказалась проворнее, чем предполагала Каролин. Натужный рев древнего мотора слышался совсем близко, а в следующий миг предрассветные сумерки прорезал свет фар и осветил вершину утеса, словно софит сцену. Джордж застыл на месте, как лось, застигнутый фонариком браконьера. Прямо на него на всех парах несся допотопный грузовик. А в следующий миг Каролин увидела, кто за рулем, и пронзительно вскрикнула.

— Ложись! — крикнул ей Алекс, хватая за талию, и, толкнув ее на каменный карниз, накрыл сверху собственным телом. Сильными ладонями он прикрыл ей уши, а лицо прижал к своему плечу.

Единственное, чего он не мог отключить, это звук. И еще правду. Угнанный грузовик врезался в Джорджа и на всей скорости сорвался с утеса вниз. Несколько раз перевернувшись на лету, он с оглушительным грохотом рухнул на скалы и взорвался. И все же Каролин успела заметить лицо — бледное, но исполненное решимости лицо Уоррена, когда он направил грузовик прямо на Джорджа, увлекая его за собой вниз с утеса навстречу смерти.

Наконец Алекс отпустил ее и медленно, словно дряхлый старик, поднялся на ноги. Он протянул ей руку, но Каролин отвернулась, отказываясь сдвинуться с места. Тогда он подошел к краю обрыва и, считая минуты, посмотрел вниз.

Солнце уже встало. Чайки с пронзительными криками кружились у него над головой, а где-то вдали завывала полицейская сирена.

В душе Каролин что-то расцвело и погасло.

Он уехал. Спустя пять дней он уехал, не сказав ей ни слова. Она слышала, что он говорил полиции, но даже не раскрыла рта, чтобы его опровергнуть. Ей было все равно, почему он солгал. Куда обидней было другое — после того, как на место трагедии прибыла полиция и увела их обоих, он даже не подошел к ней, ни разу не попробовал прикоснуться.

Она жила как будто во сне. Салли предали земле со всеми почестями. Уоррена похоронили рядом с ней. Иное дело Джордж — его похороны прошли тихо, и на них присутствовали лишь две его сестры. Последняя передозировка Пэтси не прошла бесследно. По всей видимости, кислород не поступал ей в мозг слишком долго, и после выписки из больницы она замкнулась в приятном мирке мыльных опер, водки и круглосуточного медицинского ухода.