Лора Бекитт - Девадаси

Тучи унесло ветром, и в окно светила похожая на огромный серебряный диск луна. Девочки спали, и только Амрита задумчиво и горестно смотрела на сверкающее звездами небо.

— Тара! — прошептала она, не смея коснуться лежащей рядом подруги.

Та спала чутко и сразу проснулась.

— Что?

— Прости, что разбудила, — виновато произнесла Амрита и прибавила: — Я не могу понять, почему ни отец, ни мать ни разу меня не навестили! Они обещали забрать меня домой, если мне не понравится в храме. Что-то случилось или… они меня обманули?!

Тара долго молчала, потом промолвила, повернув к Амрите залитое лунным светом лицо:

— Я ни разу не видела, чтобы чьи-то родители приезжали в храм и тем более забирали своих детей обратно! По-моему, это невозможно.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что… такова жизнь. Отец посвятил тебя богу — твоя судьба решена, обратного пути нет.

— Значит, мне не на что надеяться?

— Ты должна надеяться… на что-то другое. Думать о том, что станешь хорошей танцовщицей, а как только придет срок, пройдешь посвящение в девадаси.

Когда наступило утро, Тара сказала Амрите:

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Она привела подругу в дальний угол храмовой территории, подошла к стене и принялась терпеливо отодвигать наваленные друг на друга камни. Вскоре Амрита увидела в стене пролом, через который вполне могла пролезть взрослая женщина.

Отсюда открывался вид на город, тонувший в похожем на цветочную пыльцу золотистом тумане: нагромождение больших и малых строений, толпы людей.

— Что это? — спросила Амрита.

— Свобода.

— Ты думаешь?

Тара пожала плечами.

— Не знаю. Когда ты здесь, кажется, что свобода — там, и наоборот. Возможно, когда-нибудь я попробую убежать. Я случайно нашла эту дыру и закрыла камнями так, чтобы никто ничего не заподозрил и не стал ее заделывать.

— Убежать? Зачем? — прошептала потрясенная Амрита. — Ты так любишь Шиву и храм! И желаешь стать девадаси!

— Да, люблю, — жестко произнесла Тара, — но если мне придется разочароваться в том, о чем я мечтаю, я уйду навсегда. Я тебя обманула. На самом деле мне вовсе не хочется думать, что для нас существует только один выход!

Она в волнении сжала тонкие пальцы, и ее глаза потемнели. Недетский взгляд Тары был властен и непоколебим.

— А я хочу вернуться домой, — с грустью промолвила Амрита.

Тара промолчала. Ей казалось странным думать о возвращении. Можно дважды увидеть один и тот же сон, но в реальной жизни нельзя повернуть время вспять. Невозможно из бабочки вновь превратиться в куколку, из растения — в семя, как невозможно отказаться от того, к чему побуждает любовь.

Стройная девушка с блестящими черными волосами и большими серьезными глазами, облаченная в затканное золотом одеяние из прекрасного бенаресского шелка, кружилась в танце под неторопливую дробь барабана. Белые цветы, украшавшие прическу юной танцовщицы, были похожи на больших бабочек или хлопья снега, чудесным образом упавшего с небес в жаркий летний день.

Взмах ресниц, наклон головы, изгиб рук, изящный поворот тонкого стана — каждое движение было отточено годами изнурительных упражнений, о чем ни за что не догадался бы тот, кто не посвящен в секреты обучения девадаси.

В этом легком волшебном танце, полном непостижимой гармонии и божественного света, воплотились вера в мечту и радость любви.

Барабаны смолкли. Девушка остановилась и спустя мгновение вернулась в реальный мир.

Ила хлопнула в ладоши.

— Отлично, Амрита!

Рядом с наставницей стояла другая девушка — с гладким и нежным, как лилия, лицом, с полными алыми губами, густыми, черными как ночь волосами, страстно сияющими глазами. Это была Тара, лучшая из юных танцовщиц, тринадцатилетняя красавица, обещавшая затмить самых известных и дорогих девадаси храма Шивы.

Как и подруга, Амрита с честью выдержала испытание. Храмовый танец стал ее жизнью; с некоторых пор ей чудилось, будто она способна станцевать над пропастью, не боясь сорваться с высоты, — таким послушным и легким казалось девушке собственное тело.

Обучение закончилось. Теперь танцовщицам предстояло самостоятельно совершенствовать свои умения. Одна за другой девочки проходили посвящение и становились «женами бога». Некоторые подробно рассказывали, как происходил обряд, другие предпочитали молчать. Иные шли на это с готовностью и любопытством, другие испытывали нерешительность и страх.