Маргарита Южина: Зазноба подкаблучника

– Ванечка! Ваня! Он тебя съел?! Уйди отсюда, животина! Ты мне мужа поломал! Куда его теперь?! Ванечка, что болит?! Где?! Да не ори поросёй! Тебя ж русским языком спрашивают: что тебе откусил этот людоед?!

Хозяин подбежал, схватил собаку и как-то мгновенно скрылся из виду. Мария Адамовна даже не успела записать его адрес, чтобы в суд подать… Да в общем-то она об этом не сразу подумала. Сейчас госпожа Коровина поднимала с земли своего мужа и вытирала его лицо подолом платья.

– Ну надо же… перед самой свадьбой чуть ухо не откусили… – расстраивался Иван Михайлович, похныкивая.

Ему так нравилась забота жены, что он стонал и скулил, точно истерзанный пес, с каждой минутой все больше добавляя в голосе страдания.

– Ванечка… да у тебя вроде все цело… – осматривала мужа Мария Адамовна. – Погоди-ка… повернись… Нет, и здесь все на месте…

– На каком месте, Маша?! Я весь израненный и… порватый напрочь!

– Пойдем домой, Ваня, пойдем, я тебя полечу…

Машины мчались с развевающимися лентами одна за другой. Черные и сверкающие. Андрюшенька и здесь проявил свой вкус: ни одного авто не было другого цвета – все только черные, с яркими букетами на капотах и исключительно белыми лентами.

Мария Адамовна сидела во второй машине, они с Иваном и Элеонорой Юрьевной ехали сразу за молодоженами, и счастливая мать видела, как впереди, в свадебном авто, ее Андрей целовал свою невесту. Да нет, теперь уже все возвращались из загса, значит, сын законную жену целовал.

– Прямо не могу… – всхлипывала Мария Адамовна. – Так волнительно!

– Не понимаю, чего реветь? – пожимала плечиками Элеонора Юрьевна. – Я вот, когда своего сына женила, совсем не ревела… А надо было!

– Вы не ревели, маменька, а причитали на весь квартал, – пробурчала Мария Адамовна. – Как сейчас помню: «Ой, да и на кого ж ты нас покинул?!» Даже неудобно было, люди бежали, думали, похороны, хотели проститься с усопшим.

– Да уж мама, – поддержал супругу Иван Михайлович. – А потом еще в загсе встала со мной под ручку вместо невесты, я тоже помню.

– Нашли о чем вспоминать, – фыркнула баба Нюра. – Вы лучше про Андрюшеньку думайте. Мне вот, к примеру, совсем не понравился выкуп невесты. Столько денег вбухали!

Марии Адамовне тоже он не понравился. Как-то выкупали все время деньгами, а ведь раньше заставляли разные задания выполнять, чтобы невеста видела, какой у нее жених ловкий да сноровистый. Ну что ж… все равно эти деньги молодым останутся.

– И в загсе… когда фотографировались, почему-то Калашниковы все время впереди меня лезли, – продолжала жаловаться бабушка. – Я уж и так встану, и эдак!

– Мама! – снова не выдержала Мария Адамовна. – А вот не надо было потому что лезть каждый раз. Там молодых двоих фотографировали, и вы туда же… со своей кошелкой влезли… Я ж вас просила, оставьте сумку в машине!

– У меня там деньги! – рыкнула Элеонора Юрьевна.

– Ой, да какие там деньги, – фыркнул Иван Михайлович, но Мария Адамовна насторожилась.

– Это пять тысяч? – невинно спросила она.

– Ну, уже не пять, – сболтнула баба Нюра, сразу прикусила язык, да было поздно.

– Так вот кто наши деньги из комода стащил! – яростно запыхтела Мария Адамовна. – А я думала! Я же буквально заставила Авдея мне отдать пять тысяч! Интересно, откуда он их взял?

– Ничего страшного, – успокоил Иван. – Можно считать, что это плата за Абрикосову.

Да, Тонечка все же добилась расположения Авдея, и в сумочке у Марии Адамовны лежало еще одно приглашение на свадьбу.

– Да, – счастливо улыбнулась госпожа Коровина. – В этот раз как-то так удачно все совпало… И Тонечка Абрикосова нашла свое счастье, и Авдей квартиру… И, конечно же, тоже уют семейный… И Гордей с Лидочкой…

– А вот этому я бы не стала радоваться, – не могла забыть свою обиду Элеонора Юрьевна. – Что может дать Лидии какой-то пятидесятилетний начинающий режиссер?! К тому же у него нет жилплощади.

– Маменька, постарайтесь порадоваться за Лидочку, – настоятельно порекомендовала Мария Адамовна. – Эта женщина добьется своего…

– Ладно бы она своего добивалась! Я же его первая нашла! – не могла смириться со случившимся пожилая леди.

– Мама! А как же папа? – строго спросил ее сынок. – Он даже приехал сегодня с дачи и нарядился в новые носки! Он помолодел! Посвежел! И ни разу, мама, он ни одного разу не вспомнил о своем гастрите!

– Да уж, мой муж умеет дарить свадебные подарки… – проворчала Элеонора Юрьевна и уставилась в окно.