Элис Детли - В любви дозволено всё

Может, эскизы рисунков к серии детских книг, которую Сьюзен взялась иллюстрировать месяца два назад? Они отосланы в понедельник, и если она ничего не перепутала, что уже случалось не раз, то сегодня четверг. У Дороти просто не было времени, чтобы оценить ее работу. Впрочем, редактору зачастую бывает достаточно лишь беглого взгляда, чтобы убедиться, совпадают ли концепции художника и автора книги. Если да, то она пересылала рисунки писателю. Если нет, то…

Чертыхаясь сквозь зубы, Сьюзен откинула одеяло. Она долго не работала — почти год после гибели Эндрю — и не знала, сумеет ли снова взять в руки карандаш и кисть. Но однажды Дороти прислала ей проспект книжек детской серии о Страшиле, и ей показалось забавным маленькое чучело с золотым сердцем. Она добросовестно потрудилась над эскизами, но, видимо, что-то все-таки упустила.

Приготовившись к худшему, Сьюзен сняла трубку, сделала глубокий вдох и нежно пропела свое «алло».

— Миссис Ранделл? Сьюзен Ранделл?

Это была не Дороти, а незнакомый мужчина с резким, властным голосом, какие Сьюзен ненавидела больше всего. И еще Сьюзен терпеть не могла разговаривать, не зная, сколько людей слушают ее на другом конце провода. Особенно это бесило сейчас — ей удалось поспать всего четыре или пять часов.

— Сьюзен зубной щеткой драит кафель вокруг ванны. Может быть, я могу вам помочь? Мы с ней близнецы, я просто ее злой гений. Меня зовут Сибил. Чем могу служить? — выясняла Сьюзен мягким, сексуальным голоском, растягивая слова.

На другом конце провода раздался взрыв хохота. За ним последовала напряженная пауза. Потом позвонивший тоном, не допускающим возражений, заявил:

— Миссис Ранделл, я — Джордж Максвелл из федерального управления полиции в Сиэтле.

— Как мило с вашей стороны, мистер Максвелл. — Совершенно ясно: говоривший — не тот весельчак, которого так позабавили ответы Сьюзен. Значит, в офисе был кто-то еще, отчего раздражение Сьюзен лишь возросло. — Вы звоните по определенному поводу или прервали мой сладкий сон только для того, чтобы сообщить маленькую, но приятную новость о себе?

— Я хотел бы встретиться с вами сегодня, желательно в моем офисе, — продолжал Максвелл, словно решив не замечать ее вызывающего тона.

— Ах, неужели? И зачем же? — Запустив пальцы в свои длинные черные волосы, Сьюзен откинулась на подушки. Настойчивости ему не занимать. Но он просто ее с кем-то перепутал. Как ни пыталась, Сьюзен не могла найти ни малейшего основания для того, чтобы чин из федерального управления полиции стал добиваться встречи с нею.

— Я приглашаю вас, вот и все.

— Вы всерьез полагаете, что я помчусь в Сиэтл ради встречи неизвестно с кем и даже не зная причины? Проспитесь, мистер Максвелл!

— Если вам почему-либо неудобно, я мог бы приехать к вам домой. Что-то около двух вас устроит? — наседал на нее шеф полиции.

— Но я не желаю…

— Нам непременно надо сегодня встретиться. Так у меня в офисе или у вас дома? Выбор за вами, миссис Ранделл.

Полицейский начальник слишком уж ловко отметает все ее возражения. И такой не смирится с отказом. Конечно, можно ведь дать согласие, а потом просто не явиться. Однако Сьюзен чувствовала, что этот номер не пройдет. Полиция всегда добивается своего, начнутся преследования…

Нет уж, придется, видимо, встретиться с этим полицейским, иначе ее не оставят в покое. Слишком рьяно он взялся за дело. И, не поколебав решимости полицейского и даже не выяснив ее мотивов, Сьюзен сама начала испытывать непреодолимое любопытство. Пока она не узнает наконец, в чем дело, она не успокоится.

Однако ей не хотелось, чтобы этот человек приезжал в Эверетт. Разузнать ее адрес не составляет труда, но то, как она живет — одна в огромном викторианском доме, — касается только ее.

— Что вы решили, миссис Ранделл?

— Я приеду к вам в офис.

Сквозь занавеси в спальне пробивались лучи солнца, обещая погожий день, поэтому поездка может оказаться даже приятной. Сейчас надо было принять душ, вымыть голову, и, если поторопиться, можно быть в Сиэтле вскоре после полудня.

Сьюзен подумала, что могла бы сначала пройтись по Пайкс-маркет, зайти в небольшую галерею на Второй авеню, занести акварели Линде, которая давно добивалась, чтобы Сьюзен завершила работу над ними. И, если та свободна, они пообедали бы вдвоем.

— Когда мне ожидать вас? — спросил Максвелл, явно оживившись.

— Постараюсь быть у вас между тремя и четырьмя.

Она встретится с Максвеллом, но только когда переделает свои дела и будет совершенно готова к разговору.