Кэтрин Куксон: Цена счастья

В школу Дженис отправили далеко на юг, и там воспитатели принялись за нее со всем усердием. Приезжая на каникулы, Дженис все больше напоминала свою мать — не только внешне, но и характером. Однажды они встретились на дороге — дочь хозяина поместья и рядовой Дурхемского пехотного батальона. Разговор получился тогда каким-то скомканным — Джефф чувствовал себя очень неуклюжим в новой, топорщившейся форме, и вообще...

Новая встреча произошла, когда ему уже исполнилось двадцать и он стал капралом. Дженис окончила школу и провела дома больше месяца, когда Джефф приехал в отпуск. Она сама разыскала его. Он проходил мимо старого амбара, и Дженис неожиданно вышла ему навстречу. Они поздоровались и обменялись несколькими обычными фраза-ми. Джефф замялся и спросил: «Так значит, ты окончила школу?» Дженис ответила с облегченным вздохом: «Да, слава Богу!» — «Ты... тебе что, не нравилось там?» — «Нравилось? — Дженис рассмеялась. — Ты хоть представляешь себе, что такое школа-пансион для девочек?» «Наверное, не очень. Но у нас, в армии, тоже есть система — как обучать и воспитывать солдат, так что, я думаю, это немного похоже на школу». — «Да уж, — хмыкнула Дженис, — должно быть, похоже!» Она помолчала, а потом сказала: «Джефф, я много раз думала о тебе за эти годы». — «О, я польщен, приятно слышать!» — «А ты думал обо мне, Джефф?» Он некоторое время смотрел на нее, а потом резко сказал: «Ты опять начинаешь эти старые игры, Дженис? Извини, но я уже вышел из этого возраста». «Что ты имеешь в виду?». — «Ты прекрасно понимаешь, что!» Дженис слегка наклонила голову и тихо сказала: «Мы можем быть друзьями...» — «Какими еще друзьями?» Дженис взглянула ему прямо в глаза и прошептала: «Любыми. Какими захочешь».

Джефф слышал, что сердце может замереть от страха или от радости. Сейчас он точно знал, что его сердце замерло от радости. Он взял Дженис за руку, и они медленно подошли к амбару. В наступивших сумерках они долго смотрели друг на друга. Джефф наклонился, поцеловал Дженис, и она ответила ему так же пылко и радостно.

Весь следующий год Джефф жил только ожиданием коротких отпусков — на тридцать шесть часов, на сорок восемь... Иногда эти часы терялись безвозвратно, потому что он не мог увидеться с Дженис. Они придумали свой условный знак — старый сломанный шест у ограды. Если он стоял ровно прислоненным к ней, это означало, что вечером Джефф придет к амбару. Если шест стоял, покосившись на сторону, значит, Дженис прийти не сможет. Ну, а если шест валялся в траве, значит, ее не было дома...

Когда Джефф стал все чаще находить шест лежащим в траве? Месяцев восемь или десять назад? Незадолго до этого Джеффа произвели в сержанты, и когда они встретились с Дженис, он сказал: «Ну что, теперь можно и об офицерских погонах подумать!» — на что Дженис безо всякого выражения ответила: «Может быть». — «Надо немного повоевать, — сказал Джефф, — и тогда...» — «Повоевать? Ты уже настолько стал солдатом, что мечтаешь воевать?»

Не тогда ли в первый раз было упомянуто имя Ричарда Боунфорда? Мать Джеффа как-то заметила фотографию Дженис в местном журнале — она танцевала с неким Р. Боунфордом, владельцем поместья в Шотландии и любителем скачек. Джефф тогда спросил у Дженис: «Что у тебя с этим Боунфордом?» — на что она ответила: «Ничего особенного, просто мы танцевали на Охотничьем балу. Я там еще со многими танцевала, а четверо вообще считаются выгодными женихами, и что из этого?»

Из этого не было ничего, пока в следующий раз Джефф не увидел заветный шест валявшимся на земле.

Через две недели он получил от Дженис письмо, адресованное на воинскую часть. Это было ее первое письмо. Такие письма писали девушки в романах девятнадцатого века. В нем Дженис признавалась, что благодарна Джеффу за дружбу все эти годы, но теперь ей следует подумать о будущем. Родители начинают беспокоиться о ее судьбе, которую пора устраивать. В общем, она должна сказать ему, что собирается обручиться с Ричардом Боунфордом, что очень рассчитывает на его, Джеффа, понимание и всегда будет хранить о нем в душе приятные воспоминания. Подписано было просто: «Дженис».

Джефф долго не мог осознать происшедшее. И не только тот факт, что Дженис собирается обручиться, а то, что она могла написать такое письмо. Он сидел на своей койке, и слова плясали на бумаге перед его глазами. «Благодарна за дружбу», — надо же написать такое! Два года прошло с тех пор, как они стали любовниками, и трудно было сказать, чье желание было сильнее. Она сама говорила, что живет только теми днями, когда он приезжает в отпуск!