Гарольд Карлтон - Рай, ад и мадемуазель

Они растянулись на небольшом газоне в саду родителей Софи на заднем дворе Парижской военной школы. Стоял последний теплый день осени. Девушки надели легкие короткие платья и кардиганы. Между ними стоял поднос с чаем.

— И что тебя останавливает? — Инес посмотрела подруге в глаза.

— Денег нет.

— Продай колье, которое подарил тебе отец, — предложила Инес. — Все равно не носишь. А стоит оно достаточно дорого.

— Папа придет в бешенство…

— Папе не обязательно знать.

— Оно принадлежало бабушке, — возразила Софи. — Отец хочет, чтобы реликвия осталась в семье.

— Он отдал колье тебе. Оно твое. Знаешь, украшения в стиле ар-деко сейчас в моде.

— У меня будут неприятности.

Подруга часто провоцировала Софи на дерзкие поступки, совершенно ей не свойственные.

— Тебе двадцать три года. А ведешь себя, будто на десяток лет младше. Это твоя жизнь. И твое колье. Продать его — не преступление.

— Да это просто аморально.

Инес состроила рожицу. Но мысль попала на благодатную почву: Софи отнесла колье на аукцион, где за него пообещали дать хорошую сумму. Она загнала себя в угол, одновременно ожидая и боясь будущего.

— Колье от Картье, — провозгласил ведущий торгов, отчего у Софи застучало в висках. — Стиль ар-деко, пять чистейших бриллиантов в три карата. Уже есть предложения…

Софи прикрыла глаза. Стоит ли наблюдать дальше? Вдруг за ее каталог скользнула изящная рука. Девушка уловила аромат духов.

— И впрямь ты! — торжествующе улыбнулась Жислен де Рив, известная светская львица и подруга матери. — Показалось, я узнала колье.

Сорокалетняя Жислен — одна из элегантнейших дам Парижа — надела маленькое черное платье от Шанель, а шелковистые прямые темные волосы завязала в хвост широкой черной лентой в рубчик.

— Родители знают? — нахмурилась женщина.

— Жислен, пожалуйста, не говори им… — виновато процедила девушка.

— Ах, Софи… — Дама укоризненно глянула на нее и поспешила на свое место.

— Начнем с пятнадцати тысяч франков, — предложил ведущий торгов.

Софи ахнула: больше самых смелых ожиданий!

— Шестнадцать? Семнадцать, восемнадцать от вас? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят?

Девушка не уставала удивляться: сумма росла и росла, словно во сне!

— Цена по телефону — сто тысяч франков.

Ведущий кивнул белокурой ассистентке.

Девушка чуть не потеряла сознание. Пришла в чувство от стука молотка и громких слов: «Продано! За сто двадцать тысяч франков!»

Жислен повернулась к ней, вытаращив глаза. Невероятно! Для Софи это свобода! Опустив голову, девушка поспешила к выходу.

Она рухнула на красную банкетку в ближайшем кафе и заказала белое вино. Закурила сигарету «Галуаз», откинулась на спинку и закрыла глаза. Теперь проблем не избежать: родители взбесятся. Но сделанного не воротишь. Нужно действовать по плану. Софи пожала плечами. Отличный способ избавляться от мелких неприятностей… с родителями, деньгами, мужчинами, карьерой: давным-давно она решила относиться ко всему одинаково безразлично. Но в глубине души всегда переживала.

Мужчина за барной стойкой беззастенчиво разглядывал красавицу. Софи давно пресытилась назойливым вниманием противоположного пола, поэтому замечала лишь тех, кто на нее не пялился. Вот и этого проигнорировала. Девушка умела смотреть сквозь мужчин, словно они стеклянные. В ее зеленых глазах светились то огонек лукавства, то притворная наивность — смотря что нужно для дела. Пышные рыжие волосы ярким гало обрамляли лицо Софи. Свою привлекательность и магнетизм она принимала как должное.

Принесли вино. Девушка немного выпила и расслабилась. Все-таки смогла! Дело сдвинулось с мертвой точки. Долгий бунт против прихотей родителей вошел в решающую фазу. Раньше Софи убеждала себя, что ей необычайно повезло: не у каждого ребенка есть великолепный дом, красивая, сшитая на заказ одежда, не все ходят в специальную школу для девочек и ездят на каникулы в Довиль и Ниццу. Но бунтарка чувствовала, что слишком отличается от сестер, Франсины и Изабель, которые всегда беспрекословно слушались родителей.

— Почему ты не ведешь себя как сестры? — слышала она миллион раз.

— Потому что я — не они! — дерзко отвечала Софи. В семье она словно паршивая овца. Но отчего? Может, родителям не нужна была третья дочь? Может, ждали сына?

Детские воспоминания начинались с элегантного дома, поросшего темно-зеленым блестящим плющом, на углу квартала возле Парижской военной школы. Но Софи почему-то казалось, что родилась она где-то очень далеко.