Джун Зингер - Съемочная площадка

Теперь все говорят: «Да, вам следовало бы побывать здесь тридцать, сорок лет назад… Тогда Голливуд был настоящим Голливудом». Но сорок лет назад меня еще не было на свете. А тридцать лет назад я была маленькой девочкой из Огайо, мечтающей о героях, но даже в мыслях не держащей того, что выйдет замуж за героя, который увезет ее в Голливуд, героя, за которым пошла бы хоть на край земли, хоть в преисподнюю, если бы он попросил об этом.

Я въехала на территорию студии, и охранник у ворот поприветствовал меня, пожелав доброго дня, хотя день уже клонился к вечеру. Через час или около того солнце зайдет к западу от «Кинг Студио», освещая ее неестественным желтым сиянием. Я оставила машину у подъезда Четвертой студии звукозаписи и прошла внутрь. Столы были накрыты, официанты разносили бокалы с шампанским, а оркестр играл мелодию из «Белой Лилии».

Я быстро оглядела присутствующих, стараясь определить, кто пришел, а кто отсутствует. Я увидела Говарда, мужа Сьюэллен. Я скользнула взглядом дальше в надежде увидеть знакомые лица. Было трудно кого-нибудь опознать, не имея перед глазами списка приглашенных.

Затем ко мне подбежал Тодд и поцеловал в губы, и мое сердце, прямо как в песне поется, замерло. Тут же засверкали вспышки фотоаппаратов. Но это был всего лишь поцелуй для публики, так же, как и поцелуй на экране — не вполне настоящий. И я вспомнила, как это все начиналось почти двадцать лет тому назад…

Я только что прибыла в Университет штата Огайо и, распаковывая два разнокалиберных чемодана, с опаской поглядывала на огромный белый дорожный сундук, отделанный латунными полосами. Он стоял посередине комнаты общежития, подавляя все, что в ней находилось, своими размерами и великолепием. Этот сундук ожидал свою владелицу, мою, как я поняла, еще не приехавшую соседку по комнате. От него просто исходил аромат богатства, великолепия морских круизов на фешенебельных теплоходах, респектабельных отелей Парижа, Лондона, Рима и всех других мест, куда совершают путешествия богатые и преуспевающие люди.

Наверное, он набит шикарными шелковыми, атласными и бархатными туалетами. Сколько же их там? И что делать владелице такого сундука в обычном провинциальном университете в 1964 году? Я была уверена, что подобного сундука не сыщешь во всем округе Колумбус, даже в самых престижных университетах. Мне сильно не повезло, что его владелица будет жить со мной в одной комнате. Наверняка это капризная избалованная принцесса, надменная и высокомерная, а от своей сестры Сьюэллен, живущей в доме Тета, я знала, что соседка по комнате значит в студенческой жизни очень много. И я уже, кажется, в тысячный раз пожалела о том, что Сьюэллен стала членом женской общины университета и поселилась вместе с другими ее членами, иначе мы могли бы жить вместе.

Затем в комнату заглянула девушка с рыжими волосами — яркими, словно освещенными солнцем: очень высокая, в рабочей мужской синей сорочке, слишком большой для нее, и неизменных джинсах. В ней чувствовались удивительная уверенность и обаяние, которые затмевали даже ее необыкновенную красоту. Было совершенно очевидно, что несмотря на скромную одежду, она вполне может быть владелицей белого дорожного сундука.

— Заявляю официально, — громко произнесла она, — что ты — точная копия Скарлетт О'Хары. — Я засмеялась. Мне это говорили уже не в первый раз: я действительно была немного похожа на Вивьен Ли. Она продолжала внимательно меня разглядывать… — Ты недостаточно высока для того, чтобы стать королевой красоты. Но, все равно, ты почти такая же красивая, как и я.

Мне пришлось рассмеяться над ее словами.

— Ты моя соседка? — спросила я, надеясь услышать утвердительный ответ. Похоже, у нее было чувство юмора, — одно из самых необходимых качеств хорошей соседки. Она явно была личностью незаурядной.

— Очень бы хотелось сказать «да», но не могу. Я живу в комнате 303, и у меня уже есть соседка. — Она выразительно закатила глаза.

— Ну, все равно заходи.

Она не спеша вошла и, развалившись на одной из двух кроватей, заявила:

— Скарлетт О'Хара — моя самая любимая героиня. Я смотрела этот фильм раз десять и даже два раза читала книгу, хотя и стараюсь читать поменьше.

Я впервые видела человека, который старался читать поменьше.

— Почему? — спросила я.

— Почему что? Почему я стараюсь читать поменьше? Чтобы поберечь глаза, для чего же еще! Разве ты не знаешь, что, если напрягать глаза, они теряют свой блеск?