Эйлин Гудж - Сад лжи. Книга 1

— Нет, — крикнула она. — Нет!

Макс с силой прижал ее руки к телу.

— Ради Бога, Роза, скажите мне, что случилось? Не молчите, прошу вас!

Роза яростно затрясла головой. «Нет-нет… пожалуйста, не заставляйте меня ничего говорить! Если я об этом расскажу, то… все станет еще более реальным», — молили ее глаза.

— Я только хочу вам помочь. Вот и все, — не отступал от своего Макс. — Но сделать это я смогу лишь в том случае, если вы обо всем мне расскажете. Вы слышите меня, Роза?

— Да ничего не случилось. Ничего… — она почувствовала, что ее сейчас стошнит, и быстро добавила: — Макс, извините, мне нехорошо…

Вместо ответа он еще крепче сжал ее — и, странное дело, Розе показалось, что тошнота немного отступила.

Потом, спустя целую вечность, он, помнится, помогал ей выйти из такси, буквально донес ее по лестнице до самых дверей ее однокомнатной квартирки.

— Все будет хорошо, Роза, — успокаивал ее Макс. — Что бы там ни было, все уладится. Я буду с вами и позабочусь об этом. Не надо волноваться.

Нет, хотелось ей крикнуть, не уладится. Нет! Брайан — вот кто должен о ней заботиться. Он всегда это делал. Всегда. Только вот где он сейчас, спрашивала она себя. Сейчас, когда он нужен ей больше, чем когда-либо?

От слабости Роза едва могла передвигаться по комнате. Она даже позволила Максу снять с себя туфли и стащить через голову платье… То самое, безнадежно испорченное пролившимся кофе… а потом, взяв на руки, уложить, словно она была маленькой девочкой, на кровать.

Неожиданно комната показалась ей такой крошечной, темной… А ведь когда она въезжала в первую в своей жизни квартиру в Нижнем Ист-Сайде, как она ею гордилась! Причудливая, прямо-таки кукольная кухонька, стоячая ванна, диван-кровать, вписывающийся в уютный интерьер. Но, Боже, до чего же здесь, оказывается, тускло — через выходящее в узкий переулок зарешеченное окошко не проникает ни один солнечный луч. Герань, которую она выставила на пожарную лестницу, побурела и засохла. Да, ее гнездышко больше смахивает на тюремную камеру, серую, мрачную.

— Все образуется, — снова повторил Макс. — И не надо мне ничего рассказывать. Просто лежите и отдыхайте. Вот выпейте, — и он поднес к ее губам стакан, заставив выпить содержимое. — Я никуда не уйду. Одну не оставлю…

Его доброта вызвала в Розе ответную реакцию, словно Макс затронул в ее душе какие-то тайные струны. Их вибрация остро кольнула ее в самое сердце, словно в него разом вонзились лезвия нескольких ножей.

Ей стало больно дышать.

Сейчас она умрет, решила Роза. Она не вынесет такой боли.

— Помогите, — прошептали ее губы.

Ее пальцы схватились за его руку, как за якорь спасения: ладонь Макса была такой же широкой и надежной, как якорь, и внушала Розе уверенность, что она выкарабкается.

— Я здесь, Роза, — доносилось до ее ушей сквозь стоявший в них гул. — Я с вами…

Красотулечка (идиш) .

«Монашеский плат, куколь. — Примеч. ред.