Диана Палмер - Камень преткновения

— Он мой, — сказал Кэд. — Я знаю, черт возьми, что ты не променяла бы меня ни на какого другого мужчину.

— Хорошо, что ты хоть пересмотрел свои взгляды на мою нравственность, — огрызнулась Бесс.

Кэд готов был провалиться сквозь землю.

— Ты уже забыл, — продолжала Бесс, — тот вечер, когда я напала на тебя в твоем кабинете?

Кэд покраснел, как школьник, и отвел глаза.

— Мы должны думать о ребенке.

— Он мой, — заявила Бесс. — Я рожу его и сама воспитаю. А вы можете спокойно отправляться в Лэриет и наплодить там кучу рыжеволосых!

— Боже всемогущий, я вовсе не собираюсь на ней жениться! — взорвался Кэд. — Я женат на тебе!..

— Разумеется. Видимо, поэтому и бегаешь на свидания с другими, — не унималась Бесс. — К твоему сведению, я скоро перестану быть твоей женой. Бракоразводный процесс идет к концу.

— Бесс, ты моя жена! — воскликнул Кэд.

Она очаровательно улыбнулась ему:

— Теперь уже не надолго. Так что возвращайся к своей пассии, а то она подумает, что ты разлюбил ее.

— Я действительно ее не люблю, — начал было Кэд.

— И меня тоже, — откликнулась Бесс, и сердце ее болезненно сжалось. — Точнее, не хочешь меня. Зато хочешь ребенка и готов принести себя в жертву, но я не могу ее принять и оставаться твоей женой для того лишь, чтобы успокоить твою совесть. Я позволю тебе видеть ребенка, но в Лэриет не вернусь. Надеюсь, тебе все понятно? А теперь дай мне одеться.

Кэд медленно втянул в себя воздух, и столько нежности было в его взгляде, когда он посмотрел на свою прелестную молодую жену.

— Ты так красива, — будто не слыша ее слов, проговорил он. — Я жить без тебя не могу.

Бесс могла бы ответить Кэду в том же духе, но не хотела доставлять ему удовольствие. Теперь на ней был черно-белый ансамбль.

— Надеюсь, ты будешь очень счастлив с Гретхен, — заметила Бесс, оправляя юбку. — Вряд ли она даже попыталась бы тебя изнасиловать…

Кэд схватил ее за руку выше локтя и привлек к себе.

— Мне понравилось то, что ты сделала со мной в тот вечер, — прошептал он так тихо, чтобы слышала только Бесс. — И я сказал тебе потом совсем не то, что думал. Ты так крепко держала меня и так возбуждала, что я почувствовал себя неполноценным мужчиной. Я боролся с собой, но твой образ преследовал меня. Я не хочу возвращаться в Лэриет один.

Кэд не знал, что от этих слов у Бесс подкосились ноги, потому что она спокойно взглянула на него и сказала:

— Ты поедешь не один, дорогой Кэд, а вместе с Гретхен. — И с такой силой наступила каблуком Кэду на ногу, что он взвыл от боли и зашагал обратно в зал, в то время как Бесс ступила на ковер, потому что ведущий объявил ее выход.

По окончании показа мод Бесс спряталась за спину хихикавшей Джулии, ставшей свидетельницей этой сценки.

— Мне его жаль, — сказала Джулия. — Как вы могли!

— Вы еще спрашиваете? — удивилась Бесс. — Да она слова ему не давала сказать, черт бы ее побрал. И его вместе с ней!

— Теперь он неделю будет хромать.

Бесс вспомнила другой случай, когда Кэд захромал. Он тогда повредил себе ногу во время родео. Это было очень давно. Вслед за этим воспоминанием нахлынули и другие. Как долго они шли к своему счастью, сколько страдали, и как быстро и трагично все кончилось! Теперь у него есть Гретхен. Зачем же он приехал сюда? Чтобы причинить ей боль? Бесс не могла забыть, как он изменился в лице, узнав, что она беременна. Благоговение, восторг, удивление она прочла в его черных глазах и была потрясена так, что до сих пор не могла прийти в себя. Он снова смотрел на нее с видом собственника. И Бесс понимала, что от ребенка он не откажется. Она готова была бороться за свое счастье, но одно сражение следовало выиграть. Во что бы то ни стало. Она не могла жить на задворках любви только для того, чтобы усыпить угрызения совести Кэда, чтобы он не раскаивался в своем недостойном обращении с ней, или ради ребенка, которого они зачали.

Бесс вернулась домой словно в тумане, чувствуя себя совершенно разбитой. Почему Кэд не оставит ее в покое? Зачем отправился в Сан-Антонио, как только Роберт сообщил ему, где ее можно увидеть, да еще прихватил с собой эту женщину? Он не вправе ее преследовать.

Бесс легла и закрыла глаза. И словно в утешение ей шевельнулся ребенок. Бесс улыбнулась, представив себе, как крохотный человечек толкает ее в живот ножкой или ручкой. Толчок был таким сильным, что у Бесс перехватило дыхание, а из глаз ручьем потекли слезы.

— Здравствуй, маленький, — прошептала она, улыбаясь и не убирая с живота руку. — Как ты себя чувствуешь, родной?