Мария Ветрова - Уведу родного мужа

Более того, и другие люди, вздумавшие вступить со мной в близкие отношения, почему-то тут же перестают соответствовать своему зодиакальному знаку… Взять хотя бы Вильку. По гороскопу он — Рак, то есть «верный муж, прекрасный семьянин». Но только не со мной! Мало того что он сделал мне ручкой полтора года назад, так еще и в качестве следующей супруги избрал Татьяну, лишив таким образом опять меня же одной из двух ближайших подруг…

Цепочка неприятностей началась с того, что я забыла накануне завести будильник, а продолжилась полным и длительным отсутствием автобусов на остановке. И когда я, взмыленная, как аутсайдер призовых скачек, влетела в огромную комнату нашей редакции, круг замкнулся: меня встретило напряженное молчание коллег, умело изображавших невероятную занятость. Эта жанровая сценка могла означать только одно: главный не просто находится на своем рабочем месте, в малюсеньком отдельном кабинете, но именно накануне состоялся один из его знаменитых уик-эндов… Все вместе взятое означало настоящую катастрофу!

Дело в том, что наш редактор (он же владелец издания) Эфроим Кац соответствовал своей национальной принадлежности не больше, чем я своему зодиакальному знаку. Кто ж не знает, что евреи — люди и непьющие, и негулящие?

Увы, наш Эфроимчик приблизительно раз в месяц разбивал это народное поверье в пух и прах! С одной-единственной поправкой: пил, но никогда не опохмелялся… Легко представить, как чувствовал себя шеф в первый рабочий день после своих бурных загулов. И как при этом чувствовали себя мы под его чутким руководством…

В обычное время Эфроим был довольно рассеян и невнимателен к обязанности сотрудников являться на работу ровно в 10.00. Но раз в месяц кого-нибудь из нас, пойманного им в первые похмельные часы на легкомысленном отношении к данному правилу, немедленно увольняли. Правда, спустя денек-другой брали обратно. Но, к сожалению, с зарплатой меньшей, чем до наказания…

Оглядев наскоро физиономии своих коллег, старательно отводивших глаза, я поняла, что наступила моя очередь отдохнуть. А я-то, между прочим, как раз собиралась на этой неделе просить у Эфроима прибавку к жалованью, обнаружив, что еще немного — и мне придется разглядывать свою зарплату под микроскопом.

Я не стала дожидаться, когда Ниночка, наша секретарша, одновременно исполняющая обязанности приемщицы рекламных объявлений от проституток и магов, произнесет хорошо известные всем слова. Решительно шагнув вперед и влево, я сама постучалась в кабинет Эфроима… Такой уж у меня характер: еще в школе, а потом в университете я всегда шла сдавать экзамены в числе первых храбрецов, даже если с самим предметом ознакомилась за день до экзекуции. В случае провала это по крайней мере сокращало нервное ожидание в коридоре, вредное для здоровья.

Честное слово, никакой легенды, достойно оправдывающей мое опоздание, я не приготовила. Я вообще заметила, что ни одна глупость предварительно не задумывается. Глупости, подчиняясь какому-то подлому закону, вылетают из нас сами, очевидно заранее расфасованные сатаной… Кто, кроме нечистого, мог дернуть меня за язык при виде возмущенно направленного мне навстречу носа Эфроима, исполняющего в нем роль указующего перста?! Кто мог радостно сообщить прямо с порога, почему-то моим голосом, что наконец-то сегодня утром мне удалось воплотить в жизнь заветную Эфроимову мечту — смилостивить Неукротимую Александрину?! Нет, то была не я…

Здесь мне придется немного отвлечься от излагаемых событий и кое-что пояснить. Наша газета, уже целых пять лет расходующая дефицитную бумагу на свои восемь полос, — эзотерическая. То есть предназначена тем, кто жгуче верит в магию, оккультизм и прочую чертовщину. Называется она соответственно — «Параллельные миры». Поначалу, когда подобных ей изданий в нашем городе существовало немного, дела шли неплохо. Эфроим, а вместе с ним и мы, почти что процветал. Но в последнее время, в основном благодаря жестокой конкуренции на довольно-таки тесном рынке, удача повернулась к нам задом…

Почему-то главный с полгода назад вбил себе в голову, что единственный человек, способный внести свежую струю в захиревающее дело, — так глупо упомянутая мной в утро черного понедельника ясновидящая Александрина. Всякий раз, когда планировался очередной номер, Эфроим, с отвращением разглядывая предоставленные ему нашим дружным коллективом материалы, интересовался, когда же, наконец, на его стол ляжет заветное интервью с этой загадочной знаменитостью, способной мгновенно поднять тираж нашей газетенки. И всякий раз ответсек Василий произносил в ответ одну и ту же фразу: