Кристин Ханна - Домашний фронт

Джолин присела на край кровати дочери.

— Ты не должна обижать сестру.

— Она зануда.

— Ты тоже. — Джолин увидела, как широко раскрылись глаза Бетси, и ласково улыбнулась: — И я. В семьях всегда так бывает. Кроме того, я знаю, в чем дело.

— Правда?

— Я видела, как сегодня утром у школы вели себя Сиерра и Зоуи.

— Вечно ты за мной шпионишь, — огрызнулась Бетси, но голос ее дрогнул.

— Я просто смотрела, как ты идешь в школу. Вряд ли это можно назвать шпионажем. В прошлом году вы трое были лучшими подругами. Что случилось?

— Ничего. — Девочка упрямо сжала губы, так что стали не видны брекеты.

— Знаешь, я могу тебе помочь. Когда-то мне тоже было двенадцать.

— Сомневаюсь. — Бетси бросила на нее взгляд, означавший «с ума сошла», который за последний год стал уже привычным.

— Может, ты бы встретилась завтра после школы с Сетом? Помнишь, раньше вы весело проводили время?

— Сет чудик. Все так считают.

— Элизабет Андреа, не смей так говорить о людях. Сет Флинн не чудик. Он сын моей лучшей подруги. А если он тихоня и предпочитает носить длинные волосы, это ни о чем не говорит. Сет твой друг. Ты должна это помнить. Когда-нибудь он тебе может понадобиться.

— Без разницы.

Джолин вздохнула. Это они уже проходили: сколько ни допытывайся, Бетси больше ничего не скажет. Разговор окончен.

— Ладно. — Она наклонилась и поцеловала дочь в лоб. — Я тебя люблю, как до луны и обратно.

Эта фраза была у них чем-то вроде семейного девиза — любовь, выраженная одним предложением. Ответь, Бетси!

Джолин ждала секундой больше, чем собиралась, и тут же разозлилась на себя за это. Опять! Мать девочки-подростка должна быть готова к непрерывной череде разочарований.

— Ладно, — наконец произнесла Джолин и встала.

— Папа еще не вернулся? Сегодня же твой день рождения.

— Скоро приедет. Ты же знаешь, в последнее время он очень занят.

— Папа зайдет ко мне пожелать спокойной ночи?

— Конечно.

Бетси кивнула и снова уткнулась в книгу. Уже в дверях Джолин услышала:

— С днем рождения, мама.

— Спасибо, Бетс. — Джолин улыбнулась. — Мне понравился дневник, который ты мне подарила. Просто замечательный!

Улыбка Бетси была искренней.

Спустившись, Джолин пошла на кухню и убрала тарелки. Ужин — говяжьи ребрышки в красном вине, с чесноком и тимьяном — негромко булькал на плите, распространяя аромат на весь дом. Любимое блюдо Майкла, хотя девочки считали его слишком острым.

Завернувшись в мягкий розовый плед, Джолин налила себе стакан содовой и вышла из дома. Села в видавшее виды плетеное кресло на веранде и закинула босые ноги на кофейный столик, наслаждаясь привычным уютом.

Дом.

Это слово обрело для нее смысл только после встречи с Майклом.

Джолин прекрасно все помнила.

Оставшись одна, она сначала ждала, когда ей помогут. Полиция, адвокаты, учителя. Но очень скоро поняла, что после смерти родителей — как и при их жизни — может рассчитывать только на себя. Однажды зимним утром она встала пораньше, не обращая внимания на холод, пробиравшийся в спальню сквозь тонкие стены, надела свою лучшую одежду — клетчатую шерстяную юбку, акриловый свитер, гольфы и мокасины. Широкая синяя повязка не давала волосам спадать на глаза.

Взяв остатки денег, заработанных в качестве приходящей няни, Джолин отправилась в Сиэтл. Здесь, в адвокатской конторе, она встретила Майкла.

От его красивого смуглого лица и непринужденной улыбки у нее буквально перехватило дыхание. Проследовав за ним в маленький, обшарпанный кабинет, Джолин изложила свою проблему.

— Мне семнадцать лет. Через два месяца будет восемнадцать. Неделю назад в автомобильной аварии погибли мои родители. Социальный работник мне сказал, что до восемнадцати я должна жить с приемными родителями. Но мне никто не нужен. По крайней мере, такая семья точно не нужна. До июня я могу жить в своем доме — потом его заберет банк, — а к тому времени закончу школу и смогу уехать куда захочу. Вы можете сделать так, чтобы меня не отправляли в приемную семью?

Майкл, прищурившись, внимательно разглядывал ее.

— Я помогу тебе, Джолин, — наконец сказал он. Ей хотелось заплакать.

Потом она целый час рассказывала ему приглаженную историю своей жизни. Майкл что-то говорил об адвокатской тайне и о том, что она может ничего не скрывать, но Джолин знала: откровенность тут ни к чему. Она уже давно поняла, что правду следует держать при себе. Узнав, что она росла в семье алкоголика, люди обязательно начнут ее жалеть. А Джолин ненавидела, когда ее жалели.