Джессика Адамс: Том, Дик и Дебби Харри

Гарри выудил кассеты из кармана: одна оказалась доморощенным сборником старых добрых австралийских групп — «Горе — рыбаки», «Простаки», «Старые галоши», «Прокаженные слепцы». Сомнительно, что подобную музыку оценят — дамы со шляпками скорее смахивали на любительниц Криса де Бурга с его «Леди в красном». А вторая? Слава богу, так и есть. «Блонди».

Гарри с облегчением поднялся с места, споткнувшись о валявшуюся на траве Библию, и направился к стереоустановке в глубине шатра. На магнитофоне лежали две кассеты, помеченные рукой отца: «Торжественный вход невесты» и «Выход жениха и невесты». Пять баллов, папа.

Динамики издавали ужасающий гул. Гарри купил их по дешевке у хиппарей в Хобарте и теперь начинал об этом жалеть. Оставалось надеяться, что на открытом воздухе они будут звучать лучше. Других динамиков все равно не было, а впереди куда более важная вещь, чем «Выход жениха и невесты», — его собственное выступление, которое должно состояться в четыре часа, во время торжественной части. Это был второй концерт группы «Барабанные палочки «Блонди» в наших надежных руках» за последние восемь месяцев. Гарри, правда, сомневался, можно ли считать свадебное выступление концертом, но, как бы то ни было, ему не хотелось сесть в лужу.

«Барабанные палочки «Блонди»» в настоящий момент, безусловно, заменяли ему любимую девушку — музыке Гарри отдавался со всем пылом своей души. Было бы, пожалуй, неплохо часть этого пыла направить на Пиппин, барабанщицу и вторую половину группы, но Гарри никак не мог себя заставить воспылать страстью к бисексуалке в кепи набекрень. Особенно к такой паршивой барабанщице.

Палочки были самыми что ни на есть настоящими. Клем Буркс [10] Ударник группы «Блонди». швырнул их в зал на концерте в Мельбурне в семьдесят восьмом году, и малолетнему Гарри посчастливилось их поймать — он запихнул их в штаны и с визгом побежал прочь из зала, а тылы прикрывала его мать, отбиваясь дамской сумочкой от обезумевших панков. Гарри закрыл глаза и попытался оживить в памяти подробности давнего триумфа. Билеты он тогда выиграл в какой-то радиопередаче, и после уроков они с матерью отправились двухчасовым рейсом в Мельбурн — ему даже перепал игральный набор для юных пассажиров. Гарри столько раз прокручивал эту историю в голове, что уже и самому наскучило.

Ричард тем временем терзался мыслями о Саре. Почесывая коротко остриженный затылок — от новой стрижки постоянно зудела голова, — он в который раз огляделся по сторонам. Сара не появлялась. Опаздывает уже на полчаса. Дома ее нет. В саду нет. Никакой записки. Даже собственные родители не видели ее с тех пор, как она отправилась в парикмахерскую. Семейство остановилось в местной гостинице, договорившись там вместе и позавтракать, но на завтрак Сара не явилась. Как будто провалилась сквозь землю.

— Всему свое время, — тупо повторял отец Сары, успокаивая жениха.

Еще раз он эту дурацкую фразу скажется его какой-нибудь железякой огрею, с тоской подумал Ричард. Он не знал, кого больше винить — родителей Сары, которые не смогли уследить за единственной дочерью, или своих родителей, которые даже не заметили исчезновения будущей невестки.

— С ума сойти, — вздохнул отец Сары, — здесь всего-то час дня, а дома уже два часа ночи!

— С ума сойти, — поддакнул Ричард, подумав, что папаше Сары пора бы и угомониться на этот счет.

У себя в Англии родичи Сары производили впечатление вполне вменяемых людей. Может, на них жара так действует? — подумал Ричард. С самого приезда в Тасманию они вели себя как дикари.

Слава богу, хоть Том здесь. Хорошо, что он согласился быть свидетелем. Родители не одобрили этот выбор из-за вечной нерешительности Тома, но сегодня один лишь вид друга привел Ричарда в чувство.

— Ты уверен, что мы весь сад обыскали? — бубнил папаша Сары. — Вдруг она где-нибудь в обмороке лежит? От жары.

Родители Ричарда, только что прочесавшие всю дорогу, покачали головой.

— Везде уже смотрели, — ответила миссис Гилби.

— А может, она после парикмахерской поднялась наверх переодеться, пока мы ее в саду искали?.. — предположил мистер Гилби.

— У нее дверь с самого утра заперта, — вздохнула мать. — Мы стучали-стучали — все без толку. Ну и решили ее не беспокоить.

Ричард раздраженно сунул руки в карманы и поджал губы, с трудом удержавшись от едкости.

— Понимаешь, мы думали, она тебя предупредила, — продолжала мать.

Ричард со вздохом покачал головой: