Николас Спаркс: Лучшее во мне

Аманда разгребала ворох ненужной корреспонденции в поисках ключей.

— У меня нет времени…

— Это всего пять — десять минут, — безапелляционным тоном возразила мать. Она вручила Аманде чашку с дымящимся кофе. — Это ничего не изменит. Мы обе знаем, что ты приедешь в больницу и будешь ждать, только и всего. Для Джареда главное — чтобы ты была рядом, когда он очнется, а этого не произойдет еще несколько часов. Поэтому потрать несколько минут, прежде чем полетишь в больницу. — Мать села на стул и указала на место напротив. — Выпей кофе и съешь что-нибудь.

— Я не могу есть, когда мой сын в операционной! — воскликнула Аманда.

— Понятно, что ты беспокоишься, — сказала Эвелин на удивление мягко. — Я тоже. Но, будучи твоей матерью, я также беспокоюсь о тебе, потому что знаю, насколько остальные члены семьи зависят от тебя. Не подлежит обсуждению, что у тебя будет больше сил, когда ты поешь и выпьешь чашку кофе.

Поколебавшись, Аманда поднесла чашку к губам. Кофе действительно был отлично сварен.

— Ты так считаешь? — Она неуверенно нахмурилась и села рядом с матерью за кухонный стол.

— Конечно. У тебя впереди долгий день. Ты понадобишься Джареду сильной, когда он тебя увидит.

Аманда стиснула в руках чашку.

— Мне страшно, — призналась она.

К изумлению Аманды, мать потянулась к ней и накрыла ее руки своими.

— Я знаю. Мне тоже.

По-прежнему сжимая чашку кофе, Аманда уставилась на наманикюренные руки матери.

— Спасибо, что приехала.

Губы Эвелин чуть тронула улыбка.

— Да у меня не было выбора, — сказала она. — Ты же моя дочь, и я была тебе нужна.

Аманда с матерью поехали в больницу вместе. Там в комнате ожидания они встретились с остальными. Аннет и Линн подбежали к ней и обняли, уткнувшись ей в шею лицом. Фрэнк просто кивнул и пробормотал какое-то приветствие. Мать сразу же почувствовала существующее между ними напряжение, поэтому, взяв девочек, быстро отвела их обедать.

Когда Аманда с Фрэнком остались одни, он повернулся к ней.

— Прости меня, — сказал он, — за все. Аманда подняла на него глаза.

— Знаю, что ты чувствуешь свою вину.

— На месте Джареда должен быть я. Аманда ничего не сказала.

— Могу оставить тебя одну, если хочешь, — сказал он, нарушив молчание. — Могу посидеть где-нибудь еще.

Аманда со вздохом покачала головой.

— Сиди. Он ведь и твой сын. Ты имеешь полное право находиться здесь.

Фрэнк сглотнул.

— Я бросил пить, если это что-то для тебя значит. На этот раз окончательно. Навсегда. Аманда, останавливая его, махнула рукой.

— Только… не надо, ладно? Не хочу снова это затевать. Сейчас не время, и не место, и, главное, результат будет один — ты просто разозлишь меня еще больше. Я это уже слышала много раз и больше не могу.

Фрэнк кивнул. Развернувшись, он направился на свое место. Аманда села на стул у противоположной стены. И пока Эвелин с детьми не вернулись, ни один из них не произнес больше ни слова.

Вскоре после полудня доктор Миллз вошел в комнату ожидания. Все поднялись. Аманда посмотрела ему в лицо, ожидая услышать худшее, но ее страхи почти тут же рассеялись: всем своим видом он выражал удовлетворение.

— Операция прошла успешно, — начал он, прежде чем посвятить их в подробности. Когда он закончил, Аннет потянула его за рукав.

— Джаред поправится?

— Да, — улыбнулся врач и погладил ее по голове. — Твой брат выздоровеет.

— А когда нам можно будет его увидеть? — спросила Аманда.

— Он сейчас в послеоперационной палате, но возможно, через несколько часов.

— Он проснется к тому времени?

— Да, — ответил доктор Миллз. — Он будет в сознании.

Когда членам семьи сообщили, что они могут пройти к Джареду, Фрэнк отрицательно покачал головой.

— Иди первая, — сказал он Аманде. — Мы подождем. Пойдем к нему, когда ты выйдешь. Аманда прошла за медсестрой в послеоперационную палату. Наверху ее ждал доктор Миллз.

— Он проснулся, — кивнул он, шагая с ней в ногу. — Но должен вас предупредить: у него было много вопросов, и он не слишком хорошо принял новость. Прошу вас об одном: постарайтесь не расстраивать его.

— Что я должна сказать?

— Просто поговорите с ним, — ответил врач. — Вы сами поймете, что ему сказать. Вы же его мать.

Стоя перед палатой, Аманда сделала глубокий вдох, и доктор Миллз открыл дверь. Она вошла в ярко освещенную комнату и сразу же узнала сына, лежащего в кровати под пологом.

Лицо Джареда было белым как полотно, щеки ввалились. Он повернул голову набок, и на лице его показалась слабая улыбка.