Энн Стюарт - Блаженство греха

Рэчел огляделась — голые стены, очаг-кива, узкая койка с безыскусным белым покрывалом.

— А вы здесь не очень-то сибаритствуете, — заметила она.

— Мы здесь не для того, чтобы потакать своим слабостям, — объяснила Лиф, — а для того, чтобы развивать свои чувства. Раскрывать себя миру.

— На такой узкой кроватке не очень-то раскроешься.

Лиф улыбнулась.

— Здесь нет места наркотикам, алкоголю, сексу или каким-либо токсинам. Сюда приходят для очищения и познания.

— Нет места сексу? — эхом отозвалась Рэчел. — А как же супруги, мужья и жены?

— Здесь они получают прекрасную возможность сосредоточиться на духовных, а не физических потребностях.

— Прекрасно. У моей матери за всю жизнь и недели воздержания не случилось.

— Воздержание не есть обязательное требование, это всего лишь предложение. Если мы хотим следовать за учителем, то должны подражать ему.

Смысл сказанного дошел до нее не сразу.

— Хотите сказать, Люк Бардел… целомудрен?

— Конечно.

— Конечно, — эхом повторила Рэчел. — Только знаете, со всеми этими исповедующими целибат религиями есть одна проблема. Когда нет детей, веру некому нести дальше. Пример — шейкеры [1] Шейкеры (англ. Shakers) — секта, называвшая себя «Церковь Царствия Божьего на Земле», отколовшаяся от квакеров в середине XVIII в. К 1826 г. в США было 6 тыс. шейкеров, объединенных в 18 общин в восьми штатах. Секта выступала за общинную собственность, проповедовала опрощение и строгий образ жизни. Члены ее давали обет безбрачия, так как ожидали наступления Царствия Божия на Земле в самом ближайшем будущем и не считали нужным заботиться о продолжении рода. После Гражданской войны быстро потеряли влияние и к 1880-м практически лишились своих сторонников. Название, происходящее от «shake» («трястись»), связано с бдениями сектантов, впадавших в религиозный экстаз. .

— Учение Люка — не религия, а философия. И дети сюда не допускаются. Они еще слишком юны, чтобы понять наше учение. Люк говорит, что прежде чем заниматься собой, мы должны позаботиться о наших мирских обязанностях.

— Глава культа с идеями республиканца. — Она недоверчиво покачала головой. — Что дальше?

— Это не культ.

— Да, знаю. Не культ, не религия — просто образ жизни. — Рэчел бросилась на кровать. Узкая и жесткая, словно утыканная гвоздями, — не кровать, а пыточное ложе. Как раз под настроение.

— Обед у нас в шесть. Мы здесь все вегетарианцы, но повара у нас замечательные. Уверена, вам понравится.

Хуже вегетарианской диеты могла быть только ее крайняя форма — веган. Рэчел вздохнула.

— Все в порядке. В еде я неприхотлива. А вот немного отдохнуть не помешало бы.

— Вот и отлично. Я зайду за вами ближе к обеду.

Некоторое время Рэчел лежала неподвижно на постели, прислушиваясь к растворяющимся в густой тишине шагам. Лиф оставила форму, и, глядя на нее, Рэчел размышляла, достанет ли сил и злости, чтобы встать и отправить эти треклятые тряпки в мусорную корзину.

Недостало.

Взгляд остановился на деревянной панели над головой. Рэчел хорошо подготовилась к визиту, навела справки и знала, что это здание построено всего лишь четыре года назад по наилучшему из проектов такого рода. Денег не жалели, и оно обошлось в миллионы — все благодаря духовному руководству человека, отсидевшего три года за убийство человека в пьяной драке.

За двенадцать лет, что прошли после его выхода из тюрьмы Джолиет на правах условно-досрочного освобождения, Люк Бардел взлетел высоко и быстро. Теперь никто и пальцем не смел его тронуть. Никто даже пытаться бы не стал, включая и комиссию по условно-досрочному освобождению, которой давно бы следовало вернуть его в исправительное заведение за нарушение правил УДО.

Никто не стал связываться с ним, кроме Рэчел Коннери. Но она низвергнет его с пьедестала. Нужно только выяснить, кто он, ее неизвестный союзник. Тот, кто прислал письмо-предупреждение.

Дурацкие туфельки на шпильках она надела исключительно из духа противоречия. Разгуливать в них по поселку было бы неразумно, но не надевать же оставленные Лиф идиотские сандалии. Хотя они, похоже, пришлись бы впору. Итак, она босиком пройдет по пустынным коридорам Санта-Долорес и, может быть, наткнется на неуловимого Люка Бардела. Она не станет ждать, пока ее удостоят высочайшей аудиенции. Она найдет его сейчас и получит доказательства того, что он всего лишь человек из плоти и крови.

Как и следовало ожидать, авантюра обернулась пустой тратой времени. По пути ей попалось с полдюжины «обработанных» — они смотрели на нее с улыбкой и бормотали какую-то чушь насчет «благословения». Но найти Люка Бардела не получилось. Никто ей не мешал, никто не останавливал, когда она входила в то или иное помещение, включая просторный, без всяких декораций зал, предназначенный то ли для коллективных собраний, то ли для человеческих жертвоприношений. Но ни малейшего следа их загадочного и знаменитого учителя обнаружить не удалось. И, что примечательно, никто не проявил к ней интереса и не спросил, кто она такая и что здесь делает.