Екатерина Владимирова: Я так хочу!

Историю? Да какую, к черту, историю?!!

Я тяжело вздохнула и сжала руки в кулаки. Пульс надрывно забился где-то в висках, тупой болью отдаваясь в ушах.

Самое-то ужасное заключается именно в том, что я не знаю , что им сказать!!

Как я попала в машину к тому парню, я помню смутно. О том, чтобы вспомнить, как его зовут, не может быть и речи. Парень, как парень, вроде бы даже симпатичный, насколько позволяет вспомнить моя память… Ничего личного, но на тот момент, когда мы представлялись друг другу, мне было все равно, как его зовут.

Он был моим прикрытием от того опасного незнакомца, с которым я столкнулась, едва пришла в клуб.

Помню, что чувствовала на себе его взгляд весь вечер. Пристальный, изучающий, твердый взгляд.

Пока сидела за барной стойкой и пила коктейль. И, по правде говоря, не один коктейль, а огромное множество. Пока разговаривала с подругами и напрасно старалась спрятаться за их хрупкими спинами от его внимательного взгляда, словно прикованного ко мне.

И пока общалась с барменом, слушавшим мою пьяную чушь, я тоже ощущала на себе его взгляд.

А когда попросила бармена, того самого, кстати, которого мне расхваливала Наташка, посмотреть украдкой, не смотрит на меня этот… ну, тот самый незнакомец, тот уверил меня в том, что смотрит. Очень рассерженно смотрит, очень зло. Словно чем-то не доволен.

Не доволен, чтоб тебя?!! А кто тут собирается доставлять тебе удовольствие?!

Ну, вот тогда-то я и поняла, что мне все равно, и послала голубоглазого ко всем чертям.

Какого хрена он вообще ко мне прицепился?! Что я ему сделала?! Все смотрит и смотрит на меня, как на достопримечательность. Достал уже!!

Повернулась к нему лицом, пронзив испепеляющим (и как хотелось верить, убийственным) взглядом, послала ему, как сейчас поняла, неприличную, отвратительно пошлую улыбку с воздушным поцелуем в придачу, и, наклонившись над стойкой, чмокнула бармена прямо в губы, которые он не успел увернуть от моего вездесущего рта.

Голубоглазый мгновенно помрачнел, и я видела это боковым зрением, на скулах заходили желваки, губы сжались в плотную линию, брови сошлись на переносице, отчего глаза стали казаться словно бы впалыми под темными нахмуренными бровями. Пальцы его сжались, дрогнул стакан, который он держал в руке, и он поставил тот на стол. Задышал часто и тяжело, сдерживая ярость и гнев.

Я ликовала, празднуя маленькую победу над ним.

Отстранилась от бедняги бармена, улыбнулась ему светящейся улыбкой и посмотрела на незнакомца.

Тот пронзил меня ледяным взглядом. Приподнялся на диване, на котором сидел, намереваясь, очевидно, подойти ко мне и, как я могла предполагать, отчитать за подобную дерзость по отношению к нему.

Ага, разбежались, не догонишь…

Я не позволила ему этого сделать.

Стремительно взметнулась со стула, чудом не подвернув ноги на двенадцатисантиметровой шпильке, и бросилась на танцпол. Вот зачем меня понесло именно туда?!! Почему на танцпол?!!

Но на тот момент выбирать особо не приходилось. Куда угодно, только бы не видеть этого человека!!!

Наташка, Лолита и Таня одновременно что-то кричали мне вслед, но я помахала им рукой и скрылась.

Затеряться в толпе, утонуть, провалиться сквозь землю!! Что угодно, лишь бы подальше от… него .

Казалось странным, что это вообще происходит со мной. Я не любительница выпить или покутить. Спокойствие и равновесие я ценю гораздо больше, чем вот такие «посиделки» золотой молодежи.

Но сейчас… Нужно было отвлечься, чтобы не сойти с ума!!

Что я благополучно и делала, надо сказать.

Танцевала, отдаваясь музыке со всей страстью, на которую была тогда способна. Я даже и не знала, что таковая во мне присутствует!! А, оказалось, присутствует, еще как присутствует. Да у всех мужиков при виде меня, чуть челюсть не отвисла. Да и у меня самой чуть не отвисла челюсть при воспоминании всего этого безумия, этого безобразия, этого… разврата.

Я, особо не вслушиваясь в музыку, двигалась женственно и плавно, не зря ходила на кружок танцев в школе, извивалась, изгибалась, разве что сальто прямо на танцполе не продемонстрировала!!

Столкнулась в толпе танцующих с тем самым парнем, который в итоге подвез меня домой, и стала танцевать вокруг него, словно бы изощренно соблазняя, как великая куртизанка. Обнимала его, прижималась к нему гибким телом, чуть не вилась вокруг него лианой.

До поцелуя дело не дошло, хотя, как догадываюсь, к нему все и шло.

Помню, что и тогда голубоглазый не оставил меня в покое.