Хелен Бьянчин - Огненный вихрь

Она потрясение посмотрела на него, а затем вся вспыхнула от ярости; в мозгу мелькнула дикая мысль, что, пожалуй, она могла бы его ударить. Во взгляде ее полыхала такая ненависть, что непонятно, как он не испепелил его на месте; она была так оскорблена, что просто не могла не ответить ему тем же:

– Но вы – сын Адама…

– Ах, вот откуда столь трогательная забота! – (Эта его издевательская манера растягивать слова!)

Три года как один день, подумала Лизетта и глубоко вздохнула, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.

– Нет, заботы от меня не ждите. Однажды я уже ошиблась на ваш счет и не настолько наивна, чтобы повторять свои ошибки.

– Наивна? Чего-чего, а уж этого недостатка у вас нет, – заметил он с присущим ему цинизмом, и она вовремя прикусила язык, не давая сорваться очередной дерзости.

Будь она проклята, если позволит себя втянуть в базарные перебранки! Джейк никогда за словом в карман, не лез, так что в словесном поединке ей все равно его не одолеть.

– А почему Австралия, Джейк? – сменила она тему. – И почему именно Мельбурн?

– Еще более уместно было бы спросить: почему именно фирма Андерсена? – парировал он с неприкрытой издевкой.

Лифт остановился, двери медленно раздвинулись. Он пропустил ее вперед и жестом указал ей в направлении подземной автостоянки.

– По-моему, я достаточно ясно изложил свои намерения. Везде, кроме Австралии, уже существуют отделения фирмы Холлингсуорта – фамилии, от которой вы почему-то отказались. – Джейк испытующе глянул на нее, словно пытаясь проникнуть за невидимые барьеры, прикрывающие ее душу, и ядовито добавил: – Можно только гадать – почему.

Прекрасные карие глаза вновь загорелись гневом, Лизетта упрямо вздернула подбородок. Во время своего недолгого замужества она именовалась Лизетта Леклер-Холлингсуорт, а потом и вовсе отвергла всякие преимущества, которые могла бы ей предоставить фамилия Адама.

– Завтра я поставлю Лейта Андерсена в известность, что наше с вами сотрудничество приведет к столкновению интересов, – заявила она.

Джейк молча сверлил ее взглядом, и Лизетта физически ощущала каждый свой вздох, каждое биение сердца; не выдержав, она отвела глаза в сторону.

Три года назад ее буквально загипнотизировала исходящая от него грубая, почти животная сила. Как выяснилось, с тех пор в ее реакции на этот первобытный сексапил мало что изменилось.

– Дело ваше, – со спокойствием, не предвещавшим ничего хорошего, отозвался Джейк. – А я со своей стороны заверю Андерсена, что в таком случае воспользуюсь услугами другой фирмы.

Боже милостивый, мысленно простонала она, но почему?

Может быть, он придумал для нее какую-то особую, изощренную месть? Хотя, чтобы осуществить ее, незачем было ждать два года после смерти Адама.

Она слегка наклонила голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Не понимаю, что вам дадут эти игры, граничащие с шантажом.

Джейк усмехнулся.

– Ну, это уже надо расценивать как прямое обвинение. Вы не хотите взять его назад?

Лизетта вновь отдала себе отчет в том, что новая ее реплика лишь продолжит словесную перепалку и что этой битвы ей не выиграть никогда. Он слишком опасный противник, поэтому лучше, пожалуй, будет с достоинством отступить.

Не сказав больше ни слова, Лизетта повернулась и пошла от него, чувствуя себя комком обнаженных нервов. Каждая клеточка ее тела, казалось, трепетала от еле сдерживаемой ярости. Она ускорила шаг: только бы поскорей оказаться подальше от него!

Дойдя до отсека, где стояла ее машина, она открыла дверь, скользнула за руль и включила зажигание.

Будь он проклят! – думала она, включив передачу и плавно направляя свой «БМВ» к воротам. Будь он проклят, этот толстокожий, безжалостный, опасный тип!

Лизетта подъехала к площадке перед воротами и вставила свою карточку в автоматический замок. Шлагбаум поднялся.

Поток выезжавших из города машин уже схлынул; слава Богу, сегодня ей не придется выстаивать в бесконечных пробках и переползать на черепашьей скорости через контролируемые компьютером перекрестки.

Несмотря на твердое намерение не думать о Джейке, ей никак не удавалось поставить преграду назойливым воспоминаниям.

Она познакомилась с Адамом Холлингсуортом на последнем курсе университета. Он забрел в ресторан, где она подрабатывала официанткой, не в состоянии прожить на скудную стипендию, и с того дня стал частым посетителем. Он прилетел в Мельбурн из Штатов с целью расширить границы своего бизнеса. Вначале она отказывалась от его приглашений, ссылаясь на занятость: учеба и работа действительно отнимали много времени. Несмотря на возраст (он был старше ее отца) и неизменную корректность, заверения Адама в том, что, кроме удовольствия бывать в ее обществе, он ни на что не претендует, вызывали у нее недоверие. Лизетта попыталась отвадить его, пригласив к себе домой и внимательно следя за реакцией на скромное жилище, где она обитала со своими родителями – выходцами из Франции. Они жили в одном из самых загрязненных пригородов Мельбурна. Чистота и уют в доме не могли замаскировать их убогое существование, равно как и показная независимость матери, вынужденной трудиться на двух работах, чтобы оплачивать лечение отца-инвалида и как-то держаться на плаву.