Даниэла Стил - Ее королевское высочество

Несмотря на траур, на следующий после похорон день Кристиана приступила к исполнению своих обязанностей главы Лихтенштейна. Расписание ее было таким плотным, что ей некогда было предаваться скорби. Она проводила совещания с министрами, встречалась с главами иностранных государств, выражавших свои соболезнования, решала экономические вопросы и вела дела с банками. И это не считая всевозможных брифингов и конференций. После месяца такой жизни голова у Кристианы шла кругом, ей казалось, что она тонет в каком-то бесконечном водовороте, однако премьер-министр заверил ее, что все идет отлично и ее отец был совершенно прав: она прекрасно справляется с ролью главы государства.

Кристиана отменила традиционную поездку в Гштаад, будучи не в том настроении, чтобы отмечать Рождество и вообще какие-либо праздники. Из уважения к памяти ее отца кабинет министров на ближайшие полгода отменил развлекательные мероприятия, включая официальные приемы и обеды. Для особо важных лиц Кристиана устраивала ужины. Это был компромисс, как и то, что они сократили срок официального траура с года до шести месяцев.

Время от времени Кристиана обедала во дворце с премьер-министром, который пытался научить ее всему, что требовалось для ее новой миссии. Кристиана была старательной ученицей и впитывала информацию как губка. К тому же благодаря частым беседам с отцом она неплохо разбиралась в экономике и политике. Но теперь она должна была принимать решения, с учетом, конечно, мнения министров.

Почти всегда рядом с ней была Сильвия, а Сэм с Максом ходили за ней как приклеенные. В Вадуце все еще действовали усиленные меры безопасности. Как-то раз позвонила Виктория, предложившая приехать к ней с визитом, но Кристиана решительно отказалась. Девические развлечения остались в прошлом, теперь у нее были дела поважнее. Ее день начинался в семь утра в кабинете отца и продолжался до поздней ночи.

Правда, теперь Паркер беспрепятственно мог звонить ей. Но они по-прежнему не могли видеться. В ее положении нельзя было допустить даже намека на скандал, и потому Паркер не мог ни навестить ее, ни даже встретиться с ней за обедом как старый друг, с которым они вместе работали в Африке.

Паркер не давил на нее, напротив, он был постоянным источником поддержки. Каждый вечер, закончив работу, Кристиана звонила ему в Бостон, где в это время было раннее утро. Она делилась с ним всем, кроме государственных секретов, и порой Паркеру удавалось рассмешить ее, как в старые добрые времена. Он был не только ее возлюбленным, но и лучшим другом.

У дворца теперь постоянно дежурили фотографы, не пропускавшие ни одного ее выхода в свет. Кристиана находила это утомительным, но понимала, что это неизбежно. Все в ее жизни изменилось, и только верный пес был, как прежде, рядом. Чарлз практически поселился у нее в кабинете, за что получил шутливое прозвище «королевской собаки». Он был таким же игривым и порой непослушным, как раньше. А вот его хозяйка изменилась: стала серьезной и печальной, работала целыми днями и не находила времени, чтобы поиграть с ним или просто расслабиться. Все мысли и усилия Кристианы были направлены на то, чтобы достойно представлять свою страну в глазах всего мира. Теперь она лучше понимала то огромное чувство ответственности, которое лежало на ее отце, и с каждым днем относилась к нему со все большим уважением.

В первые недели после ужасной гибели отца и брата ей пришлось выполнить еще одну мучительную задачу: просмотреть принадлежавшие им вещи и решить, что с ними делать. У Фредди было несколько автомобилей, которые без особого шума продали. Все личные вещи отца были убраны. Кристиана не любила проходить мимо его пустых апартаментов и все еще чувствовала себя непрошеной гостьей в его кабинете, хотя его бывшие сотрудники, работавшие теперь на нее, старались оказывать ей всяческую поддержку и помощь.

Два дня назад, когда они разговаривали по телефону, Паркер, уловив усталые нотки в ее голосе, предложил:

— Может, тебе съездить куда-нибудь на Рождество, дорогая? Нельзя столько работать.

Его огорчало, что она совсем не щадит себя. Но Кристиана всегда говорила, что ей нужно многому научиться, чтобы лучше выполнять свои функции. Даже в канун Рождества она собиралась работать, ограничившись посещением полуночной мессы. Она работала на износ, и Паркер не мог помочь ей ничем, кроме ежевечерних бесед. Время, проведенное в Венеции, казалось далеким прошлым, и единственным напоминанием о нем служило изумрудное колечко, которое Кристиана никогда не снимала.