Джей Браунелл - Точки над I

- М-мм, да, очень, - сказала я, когда стало понятно, что она ждет ответа.

Алек могла обвинять меня во многом, и половина из этого даже могла быть правдой, но она не может сказать, что я когда-либо недооценивала ее талант.

Джиллиан довольно улыбнулась и снова взглянула на картину. Посерьезнев, и подобрав под себя ноги, она небрежно закинула руку на спинку дивана и повернулась ко мне. Она выглядела спокойной и ее лицо не выражало той муки, которую я наблюдала некоторое время назад. И если бы я впервые увидела ее сейчас, то ни за что не догадалась бы, что всего несколько минут назад она заливалась слезами.

- После смерти Брайана внимание общественности и прессы к нашей жизни было невыносимым. Но я была взрослым человеком и могла справляться с этим намного лучше моей дочери. Келлен тогда была совсем малышкой, и я боялась, что это принесет ей непоправимый вред. Семья моего мужа решила, что для нее будет лучше не расти под именем Келлен Брент, потому что ей постоянно придется жить с воспоминаниями о смерти ее отца.

Я слушала как она тщательно подбирала слова с нарастающим недоумением. Лучше не расти под именем Келлен Брент? Келлен Брент не выросла ни под своим, ни под чьим-либо еще именем. Ей было пять лет, когда она умерла. И она была похоронена рядом со своим отцом на Форест-Лоун. (Форест-Лоун - кладбище в пригороде Лос-Анджелеса, на котором похоронены многие голливудские знаменитости.) Она была единственным ребенком Джиллиан. Я пришла в ужас, поняв, что женщина действительно верит в то, что ее дочь жива. Она казалась вполне разумной. От истерики, на которую я натолкнулась чуть раньше, не осталось и следа. Разве можно выглядеть такой нормальной, но в то же время быть настолько не в себе?

- Виктория, Келлен жива. Она выросла в Англии с моей матерью. Я знаю, в это трудно поверить, но, пожалуйста, попытайся. Моя дочь не умерла в ту ночь. Она живет в Обри, в северной части штата. Я очень хочу, чтобы она присутствовала на моей свадьбе и я хочу, чтобы ты ее об этом попросила. Ты сможешь сделать это для меня?

Я покинула Виндчейз два часа спустя. Мой мозг не мог поверить во все услышанное, это было слишком невероятно. Как утверждала Джиллиан, блондинка за рулем красного «мерседеса», была сама Келлен Брент. Она навещала свою мать и они поссорились. Джиллиан не сказала мне, чем была вызвана эта ссора, а сама я не стала спрашивать. Я все еще пыталась свыкнуться с мыслью, что Келлен Брент была жива. Мои воспоминания о том рождественском утре включали в себя только пару нечетких фотографий полицейских машин, окружающих Виндчейз.

Неожиданно для самой себя я согласилась на просьбу Джиллиан поехать в Обри. Я все еще не была уверена, что верила в ее фантастическую историю. Возможно, Келлен Брент была жива и жила в Обри, или же была мертва и погребена в Форест-Лоун, рядом с Брайаном. Мне кажется, я верила и в то, и в другое. Это могло быть правдой или же только фантазией отчаявшейся женщины, которой так не хватало дочери в такой важный момент ее жизни.

Когда я сидела на ее диване и слушала эту невероятную историю, я хотела верить в то, что это правда. Мой отец был безумно влюблен в эту женщину. И если Келлен Брент все же была мертва это означало, что Джиллиан жила совсем в другой реальности. Я не хотела бы говорить своему отцу, что Джиллиан Янг отправила меня в Обри, чтобы пригласить на их свадьбу призрак ее дочери. Это было бы худшим из всех дурных предзнаменований.

Об убийстве семьи Брент были написаны две книги. Первой изданной стала книга «Идеальное преступление» , публикация которой была согласована с родными со стороны Брайана. Она не давала ответов на те вопросы, которые возникли у общественности по поводу событий, произошедших в ту ночь, поэтому была признана скорее художественным романом, нежели документальной работой. Произведение стало бестселлером и продержалось на первом месте двадцать шесть недель. Второй была книга «Начало сказки» и это была автобиография Джиллиан Янг. На обратном пути я остановилась у книжного магазина и приобрела обе эти книги. Я видела только несколько телевизионных программ, затрагивающих тему данного преступления. Теперь же, после рассказа Джиллиан, я хотела прочесть эти книги. Я хотела знать больше о той ночи, прежде чем встречу Келлен.

Я отключила телефон и удобно устроилась на кровати с книгами и коробкой печенья. Начать я решила с книги Джиллиан. Она начиналась со строк «Посвящается Келлен Александре Брент, навеки любимой и навеки потерянной». Несколько долгих секунд я смотрела на эту надпись, чувствуя, как по спине пробегает дрожь от осознания того, насколько просчитанной была эта фраза. Во мне росло недоумение от того, что Джиллиан могла написать такое, зная, что ее дочь была жива. Сделала ли она это только потому что думала, что именно этого ожидали от матери пятилетнего ребенка? Если я чувствовала себя неуютно читая эти строки, то что должна была ощущать сама Келлен, когда увидела их впервые?