Елена Чалова - Рыцарь для дамы с ребенком

Наконец они дошли до светлой цели. Нинель решила сыграть на ностальгии: комната выглядела как типичная гостиная в советские времена: невысокая полированная стенка, там какие-то хрустальные фужеры — опрокинутые конусы на длинных ножках. У Марка дома такие точно были. И горочка тоже. Пара кресел, диван — все в том же стиле. Торшер в углу. Проигрыватель на ножках — он на таком в детстве слушал пластинки со сказками. Сентиментальные воспоминания нахлынули охотно: самая любимая сказка была «Три поросенка». Там волк так здорово рычал. И пластинки тут же лежали стопочкой. Марк осторожно пересмотрел потертые конверты. Так и знал: сказок не оказалось. Но зато широко представлены мастера советской эстрады: Лещенко, Ротару, Пугачева, «Песняры», «Самоцветы». Надо же, где только откопала. Он спросил, можно ли поставить. Нина кивнула не поворачиваясь; она охмуряла какого-то типа: лысого, в камуфляжных штанах, сетчатой майке и темных очках. Жуть. Марк осторожно пристроил на место черный дырявый кружок, опустил иглу, и голос молодого Лещенко запел:

«Соловей российский, славный птах…»

Очень трогательно. Потом Мишка приволок из какого-то загашника ящик неплохого грузинского вина и пакеты с орешками. Гостиная постепенно наполнялась народом. В этом, видимо, и состоял гениальный замысел. Интерьер с болтающими и веселящимися гостями смотрелся весьма живенько. Люди подходили, интересуясь происходящей тусовкой и вином. Поднос с бокалами был быстро убран, и появились одноразовые стаканчики: требования нашего спидушного времени. Это, само собой, несколько портило общую картину, о чем Марк и заявил Мишке. Тот, похоже, обиделся и, сердито поглядев на приятеля, прошипел:

— Молчи уж. Я помню, как ты портвейн пил из мыльницы в женском общежитии… Эстет.

Это просто подло. У каждого из нас бывали в жизни моменты… Теперь пришла очередь Марка надуться. Он отвернулся и принялся рассматривать гостей. Народ, близкий к искусству, выглядел странно и, похоже, немало этим гордился. Какие-то немыслимые шарфы, веера, жеманные мужчины и мужеподобные женщины. Впрочем, здесь же присутствовали и другие типажи: женщины в строгих деловых костюмах, с этакими лицами, на которых буквально написано, что они всему в этой жизни знают цену, и мужчины с незамутненным думами о прекрасном взором. Эти люди делали деньги на суете и шумихе происходящего культурного хеппенинга.

Потом в гостиную впорхнули два пупсенка. Одна была именно та — с грудью, затянутой в воздушный шарик, черных брючках и на здоровенных шпильках. Волосы рыжие — почти как у тети Раи, дай ей Бог здоровья. Тетушка их регулярно красит хной и укладывает в этакую халу. Здесь обошлось без халы — и на том спасибо. Подружка тоже ничего, но, на вкус Марка, больно худа, да и ростом на две головы выше его. Бедняжка. Так что он прямиком подвалил к пупсику с рыжими кудряшками, всунул ей стаканчик с вином и хамским голосом спросил, в качестве кого она подвизается на выставке: модели или мастера.

Пупсик окинула молодого человека задумчивым взглядом. При этом челюсти ее продолжали мерно двигаться, пережевывая какой-нибудь «дирол», «орбит» или еще что-то. Надо полагать, осмотром она осталась довольна, потому что решительно повернулась к избушке, то есть к подружке, спиной, а к Марку, соответственно, грудью. Выяснилось, что пупсик учится в какой-то академии дизайнерского мастерства, где преподает Нинель. Вот так поворот, она еще и педагог! Ну, это успеется обсосать позже. Пока же у надежды российской стоматологии была вполне конкретная цель: завалить телку. И он к ней — к цели — продвигался скорым шагом. Пупсик явно была не против. Они пили вино, злословили о присутствующих и между делом прощупывали почву: «Мы сюда ехали через такие пробки…» — «А вы на машине? О, это хорошо…» — «А вы на каком, говорите, курсе? И замуж за будущего Версаче не успели выйти? Ну и чудненько!» Идиллия продолжалась до того момента, пока она не спросила, чем столь многообещающий кандидат в хахали зарабатывает на жизнь. Услышав ответ, девица скуксилась, перестала улыбаться и принялась посматривать по сторонам. «Коза, — зло думал Марк, — я что, виноват в ее неправильном прикусе? Или в том, что она плохо чистит зубы?» Короче, опять случился облом, и он уполз с выставки один, грустный и невостребованный.

Нет, конечно, бывало и по-другому. Не все женщины боятся стоматологов. Но каждый раз что-то не складывалось. Отношения развивались в разных направлениях и заходили по-разному далеко, но финал — неизбежное расставание. Обычно он относился к таким обломам с философским спокойствием и изрядной долей юмора.