Габриэль Голдсби - реванш

Маккензи приоткрыла рот, впуская в себя язык Колби. Колби знала, что в любой момент Маккензи может оборвать поцелуй. Она знала, что они снова принесут друг другу извинения и сядут по разные стороны дивана. Поэтому, когда она положила ладонь на грудь Маккензи, то ожидала, что Маккензи остановит ее. Когда же этого не произошло, Колби надавила на нее сильнее, пока Маккензи не оказалась лежащей на спине. Колби легла сверху и быстро забыла себя в горячем пламени их поцелуя.

Сердце Маккензи билось так сильно, что Колби чувствовала его у своей груди. Ее губы приоткрылись, принимая Колби. Маккензи отвечала на поцелуй, прося большего, но Колби не могла забыть, что Маккензи сказала ей, что их короткая связь окончена. Колби замерла и приподняла голову. Раскрытые губы Маккензи были влажными от поцелуя. Глаза женщин встретились. Вихрь их возбуждения становился все сильнее. Все вокруг замедлилось, пока Колби опасалась, что Маккензи попросит ее отодвинуться.

“Раздвинь ноги.” Когда Маккензи осталась неподвижной, Колби снова повторила свою просьбу, на этот раз добавив короткое “пожалуйста.” Маккензи облизнула губы и развела ноги. Колби тут же пристроилась между ними. Их тела удивительно подходили друг к другу. Все, что ей нужно было сделать, это…

Осторожно. Одной мысли было достаточно, чтобы не спешить к неизбежному наслаждению, которого они обе хотели, по крайней мере физически. Она не прикоснулась к груди Маккензи так как хотела. Вместо это, Колби погладила ее шею, затем ушко и поцеловала так, словно это был их последний поцелуй – медленно, мягко, влажно и с невероятной любовью.

Она не знала как долго длился поцелуй – может час, а может минуту. В конце концов жар, исходящий от них стал нестерпимым. Колби боялась, что когда их поцелуй закончится, Маккензи понадобится секунда, чтобы вспомнить, что это было совсем не то, что, как она утверждала, она хотела. Маккензи приподняла свои бедра и прижала Колби к себе крепче. Колби прислонилась лбом к плечу Маккензи и старалась не замечать звона, раздававшегося у нее в ушах. Маккензи застыла. Колби сжала руки в кулаки за спиной Маккензи, пытаясь понять что происходит. Это не моя вина, нет?

В ушах Колби звенело, пока она пыталась взять себя под контроль. Она почувствовала как замерла Маккензи, зная, что это означало только одно – конец.

“Колби, мой телефон звонит. Мне нужно ответить, это может быть Ник. Прости.”

Колби кивнула и, хотя каждая клеточка ее тела кричала «нет», она отодвинулась от Маккензи и встала. Они старались не смотреть друг на друга, когда Маккензи поднялась и поспешила к звонящему телефону. Колби подошла к большому, в полную стену, окну. Телефон прозвонил еще раз, но она не слышала, чтобы Маккензи прошла на кухню.

“Эй?”

Колби обернулась, и увидела, что Маккензи смотрит на нее со странным выражением лица.

“Она захочет рассказать мне как прошел ее день. Это, наверное, займет пару минут, хорошо?”

Маккензи ушла прежде, чем Колби смогла ответить. Она стояла, недоуменно глядя на то место, где только что стояла Маккензи. Она получала от нее такие противоречивые сигналы. Она не собиралась жаловаться на это, но это приводило ее в замешательство.

Колби потянулась к шторам, чтобы закрыть их самой, не оставляя это на Маккензи. Туманный дым от фейерверков висел над деревьями. Колби прижалась разгоряченным лбом к прохладному стеклу и уставилась в никуда. Как она могла забыть о том, как идеально их тела подходили друг другу, или как сильное тело Маккензи прижималось к ее?

Колби почувствовала как заныло ее сердце при мысле о том, что все зашло слишком далеко. Она хотела от Маккензи гораздо большего, чем просто дурацкого реванша. Она должна сама прекратить все это, не дожидаясь, когда это сделает Маккензи. Она знала, что была в опасности. Было ошибкой считать, что они смогут стать просто друзьями.

*****

Маккензи замерла. Одна ее рука лежала на телефоне, другую она прижимала к губам. Она могла слышать запах Колби. Маккензи не знала был ли это запах лосьона или мыла, которым пользовалась Колби, но она знала, что никогде не устанет ощущать этот запах. И эта мысль пугала ее. Маккензи набрала воздуха в легкие и ответила на звонок.

Ник даже не поздоровался. “Где ты ходишь? Я звонил раз десять. Оливия уже в постели.”

“Мы смотрели фейерверк. Она еще не спит? Дай ей трубку.”

Маккензи села за маленький столик и прислонилась спиной к стене. Она слышала, как Ник говорил Оливии, что она хочет поговорить с ней. Улыбка на лице Маккензи появилась еще до того, как ее дочь произнесла свое обычное - “Привет, мам.”