Долли Грей - Нет жизни без тебя

Вы видите, что ковровая дорожка перед парадным входом уже расстелена в ожидании именитых гостей и участников. Как нам сообщила пресс-служба Британского фестиваля, от приглашенных в этом году не было получено ни одного отказа. Это значит, что нам представится замечательная возможность лицезреть на этой сцене Тину Шоу, Рони Клейтона и Мери Макстертон. Также нам удалось узнать, что устроители фестиваля ожидают еще одного гостя, который по причине своего отсутствия в стране не смог принять участие в прошлогоднем празднике. И хотя его имя держится в строгой тайне, для Третьего национального канала было сделано исключение. Уважаемые телезрители, с минуты на минуту сюда прибудет Эйнджел Тейт!

Мы прерываемся на рекламу, чтобы спустя некоторое время вновь информировать вас о ходе фестиваля в Снейп-Молтинг. Напоминаю, вы смотрите Третий национальный канал и с вами я, Мелисса Трои.

Как только сигнальный огонек на камере погас, ослепительная улыбка на лице девушки сменилась выражением озабоченности. Она взглянула на долговязого оператора в синих джинсах, который, передав камеру ассистенту, отправился к стоящему рядом вагончику за термосом с кофе.

— Билли, во что нам обошлась информация об Эйнджеле Тейте?

Оператор поморщился при воспоминании о том количестве виски, которое ему пришлось выпить, прежде чем у представителя пресс-службы развязался язык. Сунув руку в задний карман джинсов, он выудил счет и протянул Мелиссе.

Девушка взглянула на цифру и негромко присвистнула.

— Да, тебе пришлось нелегко, но информация того стоила. Я поговорю с боссом, чтобы выписали прибавку к зарплате.

Сидя на заднем сиденье лимузина, Эйнджел молча смотрел в окно, погруженный в размышления. Еще некоторое время назад вся эта шумиха вокруг него вызвала бы чувство удовлетворения и радости. Любой исполнитель стремится оказаться в центре внимания и поклонников, и прессы.

Но сейчас он прислушивался к себе и понимал, что полностью безразличен к этому. Неужели подобные чувства овладевают всеми, кто достиг вершины успеха, или такое свойственно лишь ему? А может, дело вовсе не в пресыщенности…

Неожиданно Эйнджел увидел знакомый силуэт среди прохожих на тротуаре. Он хотел уже приказать шоферу остановиться, но понял, что обознался. Пола! Вот подлинная причина охватившего его безразличия. Сколько еще будут причинять ему страдания воспоминания о жене? Сколько он будет всматриваться в мелькающие вокруг лица в надежде отыскать одно, любимое?

Эйнджел знал ответ, и от этого ему становилось еще горше. Никогда! Никогда ему забыть Полу! Да и как такое может случиться, если его губы до сих пор хранят вкус ее губ, тело помнит ласки ее рук и нежное дыхание…

— Эйнджел, приготовься, мы подъезжаем. — Голос Фила Пулмана, бесцеремонно ворвавшись в мысли, вернул его к реальности.

Молодой мужчина, сделав глубокий вдох, шумно выдохнул. Его лицо привычно озарилось улыбкой, глаза призывно заблестели…

— Уважаемые телезрители, вновь в эфире Третий национальный канал и я, Мелисса Трои, с репортажем из Снейп-Молтинг. До начала концерта остались считанные минуты, но многочисленные фанаты не спешат покинуть места по обе стороны ковровой дорожки. Они ожидают прибытия своего любимца Эйнджела Тейта.

Что означает его задержка, остается только гадать. В любом случае, ему это простительно, ведь сегодня Эйнджел Тейт — некоронованный король Британского фестиваля!

Вот на подъездной аллее показался черный лимузин звезды и, поравнявшись с дорожкой, остановился. Личный охранник Эйнджела, уже давно находящийся здесь, спешит открыть дверцу… И, уважаемые телезрители, вы видите появление мистера Тейта. Он, как всегда, неотразим — бронзовый загар, минимум одежды и максимум обаяния. Таков стиль Эйнджела! Идя по проходу, он пожимает руки и раздает автографы своим поклонникам и наконец скрывается из виду. Это означает одно — шоу начинается!

Пола заглянула в комнату отдыха. Свободные от дежурства сиделки и медсестры, расположившись перед телевизором, смотрели прямую трансляцию из Снейп-Молтинг. Неожиданно на экрана крупным планом показали лицо Эйнджела, и Пола почувствовала, как бешено забилось в груди сердце при виде таких знакомых и таких любимых глаз…

Не в силах подавить охватившее ее смятение, она выскочила в коридор и, захлопнув дверь, прижалась горячей щекой к прохладной стене.

— Сколько ты еще будешь мучить меня, Эйнджел? — прошептала она, сдерживая готовые хлынуть из глаз слезы. — Дай мне забыть тебя так же, как и ты забыл меня…