Франсин Риверс - Алая нить

Крепко стиснув руль своей «хонды-аккорд», Сьерра вспоминала, что она почувствовала в тот день, когда увидела Алекса в холле между отцом и матерью. Она была совершенно уверена, что отец убьет его или, по меньшей мере, изобьет до полусмерти.

— Что он здесь делает?

Даже сейчас она слышала гнев в голосе отца, когда тот швырнул свой кейс на пол. Сьерра была абсолютно убеждена в том, что отец лишь освободил руки, чтобы вцепиться в горло Алекса.

Молодой человек отошел от матери Сьерры и повернулся лицом к отцу.

— Я пришел просить разрешения встречаться с вашей дочерью.

— Разрешения! Так же, как вы испросили разрешения повезти ее на школьный бал?

— Я думал, Сьерра решила этот вопрос. Я ошибся.

— Именно! Вы очень ошиблись! А теперь уходите отсюда!

— Брайан, дай молодому человеку шанс ис…

— Не вмешивайся, Марианна!

Здесь Алекс проявил твердость своего характера.

— Все, что я прошу, — это выслушать меня.

Он даже не заметил, что Сьерра стояла наверху лестницы.

— Я не желаю ничего слушать.

Выглядели они как два ощетинившихся пса.

— Папочка, пожалуйста… — сказала Сьерра, спускаясь по лестнице. — Мы любим друг друга.

— Они, видите ли, любят друг друга! Сомневаюсь, что он тебя любит.

— Ты не понимаешь! — сдавленным голосом воскликнула она.

— Я многое понимаю! Марш к себе в комнату!

— Без Алекса я никуда не пойду, — заявила она в ответ, спустившись в холл и заняв место рядом со своим любимым. И в этот самый миг она вдруг отчетливо поняла, что стоит отцу лишь двинуться в сторону ее Алекса, и она сделает все, что в ее силах, чтобы остановить его. Никогда еще она не испытывала такой яростной решимости!

Алекс схватил ее за руку и решительно подтолкнул — Сьерра оказалась за его спиной.

— Это мужской разговор. Не вмешивайся.

И пока он говорил, он ни разу не отвел взгляда от отца.

— Убирайтесь из моего дома.

— Все, что мне нужно, это несколько минут разговора с вами, мистер Клэнтон. Если после этого вы мне укажете на дверь, я отступлю.

— Прямо в Мексику?

— Брайан!

Как только отец произнес эти слова, лицо его приобрело свекольно-красный оттенок. Алекс же под влиянием своих собственных предубеждений не намеревался легко уступать.

— Я родился в Хилдсбурге, мистер Клэнтон. Как, собственно, и вы. Мой отец официально прошел тест на получение гражданства десять лет назад. Он сдал экзамены на отлично. На все пятьдесят звездочек. В своей жизни он ни разу не обращался к государству за помощью и не взял ни одного доллара из социальных пособий. Он усердно трудится на своей работе и, возможно, усерднее, чем вы в вашем роскошном офисе в центре города занимаетесь вопросами недвижимости. Мы живем не в викторианском особняке, — сказал он, быстрым выразительным взглядом окинув помещение, — но и не в лачуге.

Его небольшая пламенная речь не изменила ситуацию к лучшему.

— Вы закончили? — спросил отец, легкое смущение которого уже выгорело в испепеляющей ярости.

— Вам, вероятно, приятно будет услышать, что мои отец и мать с таким же неодобрением относятся к моему выбору, как и вы.

От глубокого изумления у Сьерры открылся рот.

— Не одобряют Сьерру? — возмутился оскорбленный отец. — Почему?

— Почему, как вы думаете, мистер Клэнтон? Она белая, и она протестантка.

— Может быть, вам следует прислушаться.

— Я прислушиваюсь к их мнению. Я глубоко уважаю своих родителей, но у меня есть и свое мнение. Я так понимаю: фанатик есть фанатик, вне зависимости от цвета кожи.

Долгая напряженная тишина повисла в холле.

— Итак, — с непреклонной решимостью продолжил Алекс, — будем говорить или мне уйти?

Полный решимости отказать, отец быстро взглянул на Сьерру, потом на Алекса.

— Будем говорить, — и он кивнул головой в сторону комнаты. — Сомневаюсь только, что вам понравится то, что я собираюсь сказать.

Следующие два часа они провели в небольшом кабинете, окна которого выходили на сторону фасада, а в это время на кухне в обществе матери Сьерра то горько плакала, то злилась, придумывая, что именно она сделает, если отец запретит ей встречаться с Алексом. Мать в этот день говорила немного.

Когда отец вошел в кухню, то первым делом сказал, что Алекс ушел. Но далее, прежде чем она успела выпалить все свои обиды и обвинения, он сообщил, что она может видеться с ним вновь, если согласится неукоснительно следовать правилам, совместно установленным обоими мужчинами. Один разговор вечером по телефону, не больше трех минут и только после того, как она закончит делать уроки. Никаких свиданий с понедельника по четверг. В пятницу ей предписывалось быть дома к одиннадцати вечера. В субботу к десяти. Да, именно к десяти. Ей необходимо как следует выспаться перед тем, как ранним утром пойти в церковь на богослужение. Если ее оценки станут ниже хотя бы на полбалла, Алекс навсегда исчезнет из ее жизни. Если пропустит воскресную службу — те же последствия.