Кэти Келли - Секреты прошлого

Джеймс вышел на крыльцо и остановился. Между ним и креслом Кристи стоял мольберт.

— Как ты? — спросила Кристи слабым голосом. Ее взгляд словно приклеился к лицу Джеймса в поисках ответа. Муж выглядел усталым и бледным.

Он взглянул на нее, но по глазам было сложно прочесть, что у него на сердце.

«Пожалуйста, — молилась Кристи, — пожалуйста…»

— Я много думал, — сказал Джеймс.

— Я тоже, — торопливо отозвалась Кристи.

— Думал о том, как мы тогда жили. О том, как много я работал, о том, сколько приходилось работать тебе. Наверное, это было непросто: мириться с моей занятостью, заботиться о детях, работать и следить за домом… У нас не было времени друг на друга.

Кристи медленно кивнула. Она даже не моргала, опасаясь, что из глаз потекут слезы. Они были лишними сейчас.

Джеймс не сказал, что пришел за вещами, и это давало робкую надежду.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть о том, что ты была с ним. — Он снова не решился произнести имя. — Но я… попытаюсь.

— Попытаешься? — переспросила Кристи и шмыгнула носом. — Ты попытаешься?

Джеймс кивнул.

— Я люблю тебя, Кристи. В тебе вся моя жизнь. Именно это и больно: сознавать, что когда-то я не был для тебя всем, не был самым главным, самым важным на свете. Гадко думать, что мы жили во лжи.

— Но это не так! — Кристи умоляюще сложила ладони. — Это длилось всего несколько дней. Глупая ошибка, о которой я буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Тот роман… он не отменяет нашу любовь, нашу общую жизнь, наших детей…

— Я знаю. Но от этого не легче, — признался Джеймс мрачно. — Все эти дни меня преследовал один и тот же образ: ты в его объятиях. Когда я увидел те наброски, ту картину, я решил, что ты показала их мне в назидание. Чтобы сказать: «Вот взгляни, как меня любили и любят». Словно моя любовь не стоит ни гроша. Ведь я никогда не принадлежал к миру искусства.

Кристи чувствовала боль Джеймса, ощущала ее почти физически, словно в сердце сидела острая игла. Ничего ей так не хотелось, как броситься к мужу в объятия. Но для прикосновений было слишком рано. Джеймс имел право высказаться.

— Мне было так больно. Я думал, что ты причинила мне эту боль намеренно. И что ты хочешь снова быть с ним. А когда ты сказала, что это не так, что он умирает и прочее… в общем, я не поверил. И мне до сих пор кажется, что ты хотела меня унизить, рассказав о том романе.

— Я не хотела тебя унизить. Просто мне казалось, что наши отношения заслуживают полной откровенности. — Кристи беспомощно уронила руки на колени.

— Я не был на рыбалке. Мне требовалось время на размышления. И я решил, что прошлое не способно уничтожить наш брак. Мы сильнее того, что осталось позади. — Джеймс вздохнул. — Ты во всем призналась потому, что всю жизнь была честной. Думаю, твой проступок мучил тебя все эти годы. И ты могла промолчать, а я жил бы в неведении. Но ты рискнула, потому что верила в наш брак, в то, что наша любовь выдержит любые испытания. Именно поэтому я и женился на тебе. Не могу сказать тебе спасибо за твою откровенность, но та давняя история… этого слишком мало, чтобы разрушить нашу семью.

— О, Джеймс, — простонала Кристи, вставая.

Он обнял ее с готовностью, в его объятиях не было ничего искусственного или неискреннего.

— Спасибо, милый, спасибо, — шмыгала она. — Я боялась звонить, боялась быть назойливой. И я не хотела причинять тебе боль: ни сейчас, ни тогда, годы назад. Просто время секретов истекло. Я жила в страхе, что наш брак может рухнуть в любой момент, но наша крепость оказалась надежным укрытием.

Джеймс молча гладил жену по волосам и плечам.

— Я скучал, — произнес он наконец. — Когда одиночество стало невыносимым, я вернулся. Знаешь, ведь я представлял наше раздельное будущее. Пришлось бы продать дом, купить по крохотной квартирке в многоэтажке и вместе встречаться с детьми по большим праздникам. И все потому, что тридцать лет назад один из нас оступился. Не глупо ли? Кэри Воленский едва не украл у меня самое дорогое, но больше ему тебя не забрать. Ты принадлежишь только мне.

Кристи молча молилась тому, кто смотрел сверху и простирал над ними свои крылья. Они с Джеймсом стояли в обнимку так долго, что собаки успели утомиться, лечь на ступенях и засопеть носами. Это было такое уютное и долгожданное ощущение — прижиматься к собственному мужу, — что Кристи не хотела разрывать объятий.

— Что рисуешь? — спросил Джеймс.

Кристи чуть отстранилась и отерла рукой глаза.

— Я начала рисовать цветы. — Она шмыгнула носом и высморкалась в протянутую мужем салфетку. — Но по какой-то причине сосредоточиться никак не удавалось. В последние дни я вообще ни на чем сосредоточиться не могла, просто ждала, когда ты придешь. В общем, я бросила рисовать цветы и начала рисовать нас. Даже специально нашла старую фотографию.