Джилл Мэнселл - Думая о тебе

Нет, слава Богу, путь свободен. Оглядев магазин еще раз и убедившись, что там нет ничего, что бы еще она хотела посмотреть и могла бы себе позволить, Джинни поняла, что сама стала объектом чьего-то пристального внимания. Темноволосый мужчина не сводил с нее глаз; на нем были джинсы и кожаная куртка. На секунду их глаза встретились, и Джинни заметила что-то странное в его взгляде. Господи, он такой интересный, просто невероятно!

Но на этом все и закончилось. Незнакомец отвернулся, всем своим видом показывая, что потерял к ней всякий интерес. Вернувшись на землю, Джинни устроила себе выговор. Неужели мужчина с внешностью голливудской звезды мог обратить на нее внимание? Да еще сейчас, когда ее лицо опухло от слез, волосы потускнели, а в глазах застыла безысходная печаль?

Конец мечте, как сказала бы Джем с прямотой тинейджера. И правильно. По крайней мере она не стала улыбаться как идиотка и хлопать ресницами, глядя ему в рот. Успокоившись, Джинни повернулась к дверям. Они открылись, пропуская нового покупателя. Она проскользнула мимо него и быстрым шагом пошла к стоянке, чтобы не столкнуться с Верой. Для одного дня достаточно, нужно вернуться домой и…

— Я все видел…

Сердце Джинни трепыхнулось, словно большая рыба, выброшенная на берег, и покатилось вниз. Сильные пальцы сомкнулись на ее руке повыше локтя, и хотя он больше ничего не сказал, она уже поняла, что это именно тот незнакомец.

Кому еще мог принадлежать этот голос?

Повернувшись к нему, она почувствовала, как жар заливает шею и щеки. Черт, вблизи он был еще привлекательнее. И безусловно, умный, способный разглядеть ее душу, а не только сомнительную при ее нынешнем подавленном настроении внешность — как те ассистенты модельных агентств, которые рыскают повсюду, вылавливая привлекательных девушек и заверяя каждую, что она непременно станет звездой.

— Я видел, — повторил он.

И от него очень приятно пахло. Лосьон после бритья, тонкий и терпкий… ее любимый. Не дыша, Джинни прошептала:

— Я вас тоже заметила.

Его взгляд не дрогнул. Он крепко держал ее руку.

— Пойдемте!

«Пойдемте»? О Господи, неужели это случилось? Как в одном из тех черно-белых французских фильмов, где двое знакомятся и почти не говорят друг с другом, а сразу идут и…

— Куда? — остановившись, спросила она. Ведь он совсем чужой. И не может же она пойти к нему, сорвать с него одежду и лечь в постель… с мужчиной, которого совершенно не…

— Назад в магазин.

Воображение Джинни разыгралось. (У него там широкая кровать с шелковым кремовым балдахином на четырех витых столбиках; легкий морской ветерок, проникая в открытое окно, чуть колышет его, потому что в ее фантазии стоял теплый август.)

— Назад в магазин? — Может быть, он хозяин? Или живет над магазином? О Господи, он потянулся к ее руке, это так романтично! Если бы она только могла остановить себя и не повторять его слова с постоянством попугая.

— Пойдемте, ради вас самой лучше не сопротивляться. Все может кончиться хорошо, но…

Что он имеет в виду? Не понимая, Джинни наблюдала, как он взял ее за руку, затем поднял ее и палец за пальцем разжал ладонь.

И тут она похолодела. А в следующую секунду невольное идиотское хихиканье сменил вскрик ужаса.

— Боже мой, какой ужас! Я даже не поняла… Как стыдно! Как я могла не заметить… Слава Богу, что вы заметили. Я верну и извинюсь…

Голос Джинни постепенно затих, когда она поняла, что все ее попытки высвободить руку бесполезны. Мужчина крепко держал ее за запястье — ни улыбки, ни понимания, что все происходящее лишь результат ее невнимания и рассеянности, не было и в помине.

Напротив, его пальцы сжимались все крепче, давая ей понять, что бежать бесполезно.

— Послушайте, — волнуясь, заговорила Джинни. — Я сделала это совершенно машинально. Я не понимаю, как…

— Ненавижу воришек! Надеюсь, вам предъявят обвинение! — отрезал он.

— Но я не воровка! За всю свою жизнь я ничего не украла! Не могу поверить, как вам такое могло прийти в голову! — говорила она, со страхом сознавая, что прохожие начали обращать на них внимание. Некоторые даже остановились послушать их разговор. Джинни повернулась и медленно пошла к магазину, все еще сжимая павлина в руке и стараясь сдержать слезы стыда. И, словно молния, ее пронзил стыд, когда она вспомнила о своих фантазиях по поводу этого мужчины и о том, что совершенно забыла о Беллами.

Насколько же она эгоистична и бессердечна!

Толкнув дверь магазина, она увидела нескольких покупателей и продавщицу за прилавком. Следуя за ней по пятам, очевидно, готовый поймать ее, если она вздумает бежать, мужчина подвел Джинни к прилавку. Она протянула павлина продавщице и, запинаясь, проговорила: