Джилл Мэнселл - Милли Брэди меняет профессию

— Но неудачник и скряга с добрым сердцем, — возразила Милли, не обращая внимания на издевку и вставая на его защиту. — Смотри, донорская карточка. Это компенсирует отсутствие денег.

— Это ты так думаешь. Ничто не может оправдать отсутствие денег.

— Карточка для заправок, карточка «Америкэн Экспресс», карточка «Баркли», — говорила Милли нараспев, сдавая их как для покера. — Не радуйся, он наверняка их аннулировал.

— Карточка видеосалона, — Эстер порылась в пачке, — железнодорожная карточка, счет из «Компьютерного мира»... Какой кошмар, Хью, ты такой зануда! Не жизнь, а бухгалтерия! Тебе сколько лет? — Она снова сверилась с водительскими правами. — Двадцать восемь, ради всего святого. Тебе бы следовало носить с собой презервативы, а не железнодорожные карточки. Разве в кошельке у двадцативосьмилетнего не должен быть спрятан презерватив?

— Он женат. — Милли нашла фотокарточку, засунутую между двумя квитанциями с заправок, и протянула ее Эстер.

— Кошмар.

— Какой будет окончательный приговор владельцу бумажника? Он не такой уж противный?

Они вместе стали изучать пару на фотографии. Девушке было за двадцать, и она была поразительно хороша. Темные волосы обрамляли лицо, она смеялась в объектив, глаза искрились радостью, и фигура как у модели. На ней было всего три вещи: бикини, алый цветок гибискуса, заткнутый за ухо, и кольцо на среднем пальце левой руки. Правая рука тем временем была занята тем, что строила заячьи уши над головой ее спутника. Хью — должно быть, это был Хью — щеголял в изумрудно-зеленом пляжном полотенце, обернутом вокруг бедер, и темных очках, скрывающих глаза, его пугающе-светлые волосы были растрепаны ветром. Не подозревая о заячьих ушах, украшавших его голову, он широко улыбался и протягивал в сторону камеры тропический коктейль. Другая его рука обнимала тонкую талию девушки.

— Так, — хмыкнула Эстер. — Картина счастья. Тебя от этого не тошнит?

— Но его точно не назовешь противным. Признайся, он красивый.

Ух. Осознав, что вот-вот расклеится, Милли уселась поудобнее на диване. Может, на Хью и были темные очки, но они не могли скрыть его достоинств.

— Самовлюбленный, — бросила Эстер. — Эти типы всегда такие — считают себя венцом природы. Уверена, он бабник.

— А ты — циник, — пожаловалась Милли. — Откуда ты знаешь? Может, они самая счастливая пара в мире.

— Такие мужчины никогда не бывают верны. Они не знают, что это значит. — Эстер тряхнула головой, поражаясь непониманию Милли. — Они изменяют женам из спортивного интереса, просто потому, что могут изменить.

— В таком случае почему в его кошельке не спрятан ни один презерватив?

— Наверное, потратил последний.

Милли посмотрела на адрес на водительских правах.

— Он из Лондона. Вероятно, приехал сюда отдохнуть и потерял бумажник.

— Отлично, — сказала Эстер. — Еще одно доказательство того, что он гуляет.

Милли еще раз взглянула на фотокарточку; она признала с сожалением, что Эстер, вероятно, права. Милли инстинктивно защищала Хью, потому что ей так хотелось верить, что он предан и верен жене.

Но это было примерно то же, что поверить в лохнесское чудовище. Конечно, поверить можно во что угодно, но шансы, что это существует, практически равны нулю.

Милли допила вино, и ей пришло в голову, что она кое-что знает о Хью Эмерсоне... очаровательном изменщике и сладкоречивом негодяе.

Но все же с добрым сердцем, напомнила она себе. Иначе он не был бы готов в случае своей смерти отдать кому-либо свои полезные, но уже поношенные органы.

— Никогда не доверяй мужчине, у которого ноги лучше, чем у тебя, — вот, что я всегда говорю, — объявила Эстер.

Слушая ее, никто бы не подумал, что у нее самой есть замечательный приятель. Нэт был прелесть во всех отношениях, его единственный недостаток заключался в том, что он постоянно отбывал наказание, работая шеф-поваром в ресторане.

Да еще тот факт, что ресторан, в котором он работал, находился в каких-то пятистах милях отсюда, в Глазго.

Милли обнаружила визитку Хью Эмерсона. На ней был указан номер его мобильника. И по воле случая перед Милли оказался телефон.

— Что ты делаешь? — спросила Эстер.

— Хочу быть любезной и сообщить, что мы нашли его бумажник.

— А почему ты давишься от смеха? Милли одарила ее невинным взглядом.

— Не вижу причины, почему бы нам немного не развлечься.

Было уже полпервого ночи, но по телефону ответили после второго гудка. Милли рассудила, что в любом случае в пятницу после полуночи привлекательный, двадцативосьмилетний волокита вряд ли уже лежит в постели и сладко спит.