Пьер Рей - Вдова

— Послушай, Бели, — сказал он не задумываясь, — я сделаю все, о чем ты меня просишь. Я вернусь к маме, попытаюсь снова…

Белиджан с сомнением покачал головой.

— Ладно. Попробуй.

Он прекрасно знал, что Джереми лжет и что скандал вот-вот разразится. Его кошмары имели одно лицо — лицо Пегги.

Утром в восемь, как обычно, Луи и Марсель явились на работу и были приняты Ахиллом — свеженьким, бодрым, уже выбритым.

— Все в порядке, парни? Хорошо спали?

Среди сторожей при морге медицинского факультета Ахилл пользовался славой человека с железными нервами. Летом он переносил свою раскладушку в покойницкую, уверяя, что это единственное место в Париже, где не страдаешь бессонницей от изнурительной жары. Дурачил их коллега или на самом деле спал в одном помещении с мертвецами, Луи и Марсель не знали. Они считали нормальным играть там в карты, пить, есть, развлекаться. Но спать!

— Секундочку!

Насмешливо улыбаясь, Ахилл прошел в покойницкую, дверь которой намеренно оставил открытой, и на глазах у приятелей стал складывать свою раскладушку. Ее и ворох журналов «Он» и «Плейбой» Ахилл отнес в контору и убрал в шкаф. Указывая на весьма смелую фотографию на обложке одного из журналов, он громко заржал:

— Эти бабы там, на картинках, расшевелят даже мертвого!

Шутка показалась его сменщикам довольно забавной, и они в свою очередь тоже засмеялись.

Как только Ахилл удалился, Луи спросил у Марселя:

— Ты веришь, что он похрапывает рядом с этими жмуриками?

— Кто его знает… Поможешь мне?

Они перенесли стол из конторки в зал, прихватив с собой плитку, еду и карты. Но приступить к приятным занятиям приятелям не удалось: им сообщили, что в морг на опознание явились две женщины.

— И постарайтесь быть посерьезнее, — добавила звонившая секретарша, — это важные шишки.

— Давай по-быстрому, Луи, опять переезжаем!

Стол был водворен на прежнее место, еда, бутылка и плитка исчезли в шкафу. И в этот момент появился профессор Майет собственной персоной, за ним шли две женщины.

— Эти дамы пришли по поводу господина Эрнеста Бикфорда, — сухо сказал Майет.

Марсель поспешил к огромному журналу.

— Одну секундочку, господин профессор.

Майет обратился к той, что была постарше:

— Мадам, вы желаете остаться одни или предпочитаете, чтобы я был рядом?

— Одни, — тихо попросила ее молодая спутница.

Майет с поклоном, который красноречиво свидетельствовал о важности посетительниц, сообщил, что остается в их распоряжении и будет ждать у выхода.

Луи поспешил на помощь Марселю, который растерянно листал книгу учета. Тот шепнул ему:

— Черт! Бикфорд… Бикфорд? Когда он к нам поступил?

— Бикфорд? Вчера.

— Вчера их было трое! Который из них?

— Откуда я знаю? Ты ничего не записал!

— Я думал, ты это сделаешь.

— Вот так влипли!

— Ага, нашел! — пробормотал Луи сквозь зубы. — Открой девятый.

Марсель торжественно повернулся к двум женщинам и произнес:

— Дамы, не угодно ли вам последовать за мной?

Он прошел в морг, осторожно выдвинул ящик под номером 9, затем почтительно отступил на два шага, со злостью думая о том, что эти две идиотки испортили ему завтрак. И чего они застыли как вкопанные, вместо того чтобы подойти и в две минуты покончить со всеми этими формальностями? Молодая судорожно вцепилась в руку второй, в черных очках. Видя, что ни одна из них, похоже, не сделает и шага, Луи, который стоял сзади, кашлянул.

Этот звук был рассчитан на то, чтобы привести посетительниц в чувство. Они приблизились к ящику, в котором лежал толстый, лысый и крайне непривлекательный тип.

— Эрнест Бикфорд, — скорбно, как только мог, произнес Марсель.

Молодая женщина склонилась над ящиком и, отшатнувшись, громко воскликнула:

— Не он! Это не он!

Пегги, едва взглянув на лысого типа, с ледяным бешенством приказала:

— Пойдите за профессором!

— Мадам, — попытался вмешаться Луи.

— Быстро! — оборвала его Пегги. Обнимая Лон за плечи, она отвела дочь в конторку, усадила на стул. Девушка рыдала, обхватив голову руками.

Луи удалился на цыпочках и мгновенно вернулся, но уже с профессором, который, должно быть, стоял за дверью.

— Мадам? Мадемуазель?

— Я буду жаловаться! — с металлом в голосе отчеканила Пегги, еле сдерживая гнев.

— Я не понимаю, — пробормотал Майет. — И, повернувшись к Марселю:

— Фабр! Потрудитесь объяснить…

— Это ошибка, господин профессор.

— Какая ошибка? — возмутился Майет.