Татьяна Корсакова - Судьба № 5

– Клим… – Девочка поймала его руку, прижала к своей мокрой щеке. – Спасибо вам огромное. Вы даже не представляете, что вы для меня сделали!

Да все он прекрасно представлял. Он дал девочке надежду, только и всего. Ему мелочь, а ей – счастье.

– Ну все, Диана, успокойся, – сказал он мягко, ну точно заботливый дядюшка. – Ты пока давай поправляйся, а с операцией мы разберемся. Хочешь у нас или за границей?

– Я не знаю. – Девочка вся аж светилась от счастья. – Лучше, наверное, там, где дешевле.

– Лучше там, где лучше, – строго сказал он. – Я выясню, где лучше, обещаю. А теперь мне пора.

Он вышел из палаты почти бегом: испугался, что Диана снова начнет его благодарить, испугался собственной сентиментальности…

В палате Зинон никого не было, кроме нее самой, или ее тела, или оболочки – он не знал, как думать. Клим подошел к кровати, погладил руки-птицы, сказал шепотом:

– Привет.

Аппарат гудел, Зинон молчала.

– Что же ты мне хотела сказать? – спросил он. – На кого я должен смотреть? На Алису?

Это было странно – все равно что разговаривать с самим собой, но Клим чувствовал правильность происходящего, и некое смутное, горько-полынное чувство, терзавшее в последнее время его душу, отступало.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать. – Он вздохнул, собираясь с духом. – Это как исповедь. Исповедуешь меня, Зинон?

Она не ответила, но он все равно понял, что она согласна.

– Я ведь виноват перед ней. Я был молодой и глупый, любил играть с судьбой в лотерею. Мне всегда нравилась цифра пять. Было в ней что-то магическое, если хочешь, даже кармическое. Это я сейчас понимаю, что нельзя так, а тогда я был дураком. Уже не помню, кто затеял тот спор. Неважно… Я сказал, что проведу ночь с пятой по счету встречной, надеялся, что судьба окажется ко мне благосклонна… А она подкинула мне Алису. – Клим усмехнулся. – Ты бы ее видела – неуклюжая, растрепанная, в дурацких очках и нелепой плиссированной юбке. Я решил, что судьба издевается, я даже обиделся. А потом оказалось, что она – особенная, просто нужно снять с нее все лишнее: очки, нелепую одежду… Просто нужно заглянуть ей в глаза. У нее необычные глаза, правда? Я хотел рассказать ей о ее необычности утром, а она не стала ждать до утра и ушла. А потом вернулась и стала меня шантажировать. Знаешь, я воспринял это как предательство. Моя судьба не должна была вести себя как продажная девка…

Аппарат зашумел чуть громче или Панкратову только показалось?..

– Вот так. – Клим задумчиво посмотрел на плясавших на мониторе солнечных зайчиков. – А сейчас я все время думаю: что, если тогда, десять лет назад, мы оба были не правы и она в самом деле моя судьба?

Вот Клим высказался, и его отпустило. Ощущение было такое, словно он только что вышел из тюрьмы после десятилетней отсидки. А ведь и требовалась самая малость! Просто быть до конца честным с самим собой.

– Спасибо тебе, Зинон. – Он погладил женщину по посеребренным сединой волосам. – И вот еще что, ты совсем не похожа на летучую мышь, ты гораздо…

Договорить он не успел, за спиной хлопнула дверь. Алиса с искаженным яростью лицом застыла на пороге. В руке она держала букет лилий. Клим некстати подумал, что лилии – это цветы для мертвых, а Зинон еще жива.

– Что ты тут делаешь?! – госпожа Волкова впилась в него мутным от гнева взглядом.

– Я пришел к Зинон, поговорить.

– Не смей! – Алиса сорвалась на крик. – Не смей к ней даже приближаться! Я запрещаю! Где медсестра?! Почему в этой чертовой палате нет медсестры?!

Он хотел сказать, что Зинон не имеет ничего против его визитов, что она сама приходит к нему в гости уже три ночи подряд, но как в таком признаться? Даже Алисе. Особенно – Алисе…

Она плотно притворила за собой дверь, сказала спокойнее:

– Завтра же я перевезу Зинон в другую клинику. Будь уверен, я освобожу ее от твоего назойливого внимания! Если понадобится, найму охрану…

…Зинон говорила, что больше не придет, что «Она» собирается ее освободить… В мозгу что-то щелкнуло. Господи, этого не может быть…

– Ты собираешься отключить аппаратуру? – спросил Клим внезапно севшим голосом. – Собираешься отпустить ее насовсем?! Думаешь, она этого хочет?

Белые лилии упали на кафельный пол. На серых плитах цветы выглядели жалко и неуместно. Захотелось побыстрее собрать их…

Алиса его опередила. Ее руки порхали над цветами и сами были похожи на белые лилии: тонкие запястья – стебли, пальцы – лепестки, белые повязки. Зрелище оказалось завораживающее, Клим усилием воли отвел взгляд. Ему нельзя поддаваться очарованию этих рук-лилий. Ему нужен трезвый ум…