Пола Хейтон: Проживу и без любви

— А если я стану есть овсянку по утрам, у меня тоже будут такие мускулы? — раздался за их спинами детский голосок.

— Видишь ли, ковбой, одной каши для этого мало, — совершенно серьезно ответил Коули, не прерывая своего занятия, но прикрывая ранку марлевой салфеткой. — Если захочешь, потом я расскажу тебе, что нужно делать. Однако сперва надо научиться беспрекословно исполнять приказания старшего по званию… — И, взглянув в зеркало на Мэри, поспешно прибавил: — Кстати, овсянка в этом деле — вещь тоже не последняя. Неплохая это штука, парень…

Мэри невольно улыбнулась, но тотчас накинулась на сына:

— Почему ты не в постели?

— Мамочка, я еще не почистил зубы! — жалобно заскулил Джей.

— Вот уж неправда, — донеслось из коридора.

Лурдес терпеть не могла вранья — зубы вычищены, можно было не сомневаться. Теперь Мэри недоумевала уже всерьез…

— А ложь в нашем деле совершенно исключена, Джей, — пришел ей на помощь Кристофер Коули. — Учти это на будущее.

Ребенку ничего не оставалось, как идти «исполнять приказание старшего по званию». Обреченно пробормотав: «Спокойной ночи», он печально поплелся в спальню. Коули тем временем, профессионально наложив повязку, принялся надевать рубашку. Мэри молча смотрела на него в зеркало. Встретившись с Коули взглядом, она едва не вздрогнула: в глазах полицейского читался вопрос. Он явно строил догадки. Рассказывать ему что-либо совершенно не входило в ее планы… Если до сих пор она обходилась без помощи полиции, то и впредь не пропадет.

Коули медленно застегивал пуговицы.

— Ну и что же мы будем делать? — вдруг произнес он.

— А ничего. Расстанемся по-хорошему.

— Но я обязан зарегистрировать разбойное нападение. Это входит в мои…

— Нет!

Мэри охватил леденящий душу ужас при одной мысли о том, что может случиться, если в дело вмешается полиция. Но страха обнаруживать было нельзя, это могло кончиться плохо.

— Послушайте, уходите отсюда! — потребовала Мэри. — Это все, что вы можете для меня сделать! Для меня и Джея… — вновь ощутив предательскую слабость в коленках, тихо докончила она.

— Та-а-к… — протянул Коули. И вдруг сразил Мэри наповал: — А не напоить ли вам меня чаем?

Ошеломленная Мэри молча уставилась на него — он снова улыбался. Точно с таким же выражением лица он минуту назад глядел на малыша Джея. Что за шуточки? Какой может быть чай в половине первого ночи?

— Пойду заваривать, — раздался воркующий голос Лурдес.

Да, в такой крохотной квартирке, как у меня, трудно сохранить что-либо в тайне, с досадой подумала Мэри.

— Спасибо, мэм, — отозвался Кристофер.

Повернувшись к хозяйке дома, он на мгновение оторопел. Лицо Мэри было почти белым. Две темные бездны глядели на него, и в каждой из них притаился страх…

Обхватив за плечи, Коули повел Мэри в гостиную. Она не сопротивлялась, впав в некое подобие транса. Усадив женщину в кресло, он бегло осмотрел комнату. Заметив на журнальном столике бутылку бренди, плеснул немного в стакан и всунул его в руки Мэри.

— Пейте! Залпом! Не бойтесь — так надо, — приказал он.

Мэри послушно выпила, даже не поморщившись. Да что там, она просто не почувствовала вкуса напитка. Но тело тотчас охватила блаженная истома, а веки словно налились свинцом. Тут явилась Лурдес с чаем. Еще раз поблагодарив мексиканку, Коули взял поднос и поставил его на столик. Усевшись в кресло, тяжело вздохнул:

— Рассказывайте…

Мэри молчала, прикрыв глаза. Коули терпеливо ждал.

— Никогда до сих пор мне не приходилось встречать полицейского с усами, — вдруг задумчиво произнесла она. — А вдруг вы переодетый гангстер?

— Все гораздо проще. Пару лет назад, после одного из… дежурств, врачи собирали мне челюсть по кусочкам, — объяснил Коули. — Получилось вполне сносно, но над верхней губой остался шрам. Вот мне и посоветовали отрастить усы, чтобы не путать нервных женщин. И детей… вроде вас, — неожиданно прибавил он.

Ответить у Мэри просто не было сил. На нее вдруг навалилась неимоверная усталость: глотка бренди оказалось довольно, чтобы она почувствовала, как чертовски вымотали ее несколько бессонных ночей… Глаза у нее слипались. Ее охватило полнейшее безразличие ко всему на свете. Сейчас она никого не боялась, даже Джереми. Но как же болит голова…

— Уж не перестарался ли я с бренди? — встревожился Коули.

— Нет… — Скинув туфли, она забралась с ногами в кресло.

— Тогда рассказывайте.

— Не стану.