Татьяна Краснова - Конкурс песочных фигур

– Ну да, спасибо, что подвез, – невозмутимо отвечала Карина, и Володя, перехватывая пляшущие в ее взгляде искорки, в тон ей продолжал:

– Может, хоть на чашку кофе заглянешь когда-нибудь?

– Когда-нибудь, – отозвалась она рассеянно, а потом вежливо прибавила: – И ты заходи, – и протянула ему ключ: – Бери-бери. Будет твой. Иринке я другой сделаю.

Володя сосредоточенно рассматривал ключ, незнакомый, но реальный, осязаемый, а Карина, вполне насладившись зрелищем, не выдержала и покатилась со смеху, и пустой стаканчик покатился – да как прытко, вниз по склону. Она нырнула за ним между лавкой и перилами, Володя тут же через них перемахнул:

– Да куда ты! Голову сломаешь! Зачем тебе этот стакан?

Но погнался за ним, раз уж начал, и поймал в самом низу, когда тот воткнулся в кусты.

Карина тем временем рассматривала обратную сторону скамейки. К роднику все спускаются по ступеням, а здесь, с противоположной стороны, на такой крутизне, вряд ли ступала нога человека. И вряд ли кто-то видел то, что она сейчас.

– А ты это видел? – спросила она запыхавшегося Володю.

На спинке скамейки была резьба – местами только начатая, местами проработанная детально: такой же орнамент, как с парадной стороны, только у некоторых совушек вдруг вырастали кошачьи уши, а у некоторых – еще и усы. У еловых шишек то тут, то там оказывались круглые глаза. С растительными завитушками тоже происходили метаморфозы – среди них мелькали чьи-то выгнутые спины и хвосты. Фантастическая доска завораживала, не верилось, что это была разминка для руки, черновик.

– Похоже, он любил не только одни деревяшки, – негромко сказала Карина. – А Мурашова зря не лазит по горам… Слушай, пошли скорее домой! Мне так и кажется, что на перилах у какой-нибудь из совушек – голова Кошани, только мы смотрели невнимательно!

– Как хорошо, что я их не спилил, когда дом переделывал, – отозвался Володя.