Алена Любимова - Так просто сказать люблю

— Горько! Горько! — заходились воплями гости.

Толя тоже орал. По-моему, громче всех. А потом еще, сволочь, громко отсчитывал секунды, пока мы целовались. Ну, ничего. Ему-то я отомщу. У них с Лялькой всего через две недели свадьба. Вот и оттянусь вволю.

Утром меня разбудил телефон. Виталий даже не шелохнулся. Трубку пришлось взять мне. Я с трудом до нее доковыляла. Это оказалась Лялька.

— Погоди, — пересохшими губами прошептала я. — Сперва доберусь до кухни и попью. А то во рту как кошка накакала.

Жадно осушив стакан воды пополам с грейпфрутовым соком, я плотно прикрыла дверь и вытянулась на диванчике. Как же хорошо, что я его не выкинула. Мама мне все уши прожужжала:

— Избавься от этой рухляди и оставь одни стулья. Так будет гораздо более стильно и современно. А из-за этого гроба у тебя в кухне теснотища.

Ну и где бы я тогда сейчас лежала? Не говоря уж о том, что здесь ночует сын Виталия, Егор, когда гостит у нас с ночевкой. Замечательный и очень полезный диванчик. В особенности наутро после собственной свадьбы.

— Ты, слышу, опять заснула? — полюбопытствовала Лялька. — Сколько мне тебя еще ждать?

— А что случилось? Я вся внимание.

— Ты карточку читала? — выдохнула она.

— Какую еще карточку?

— Ту самую, которую я тебе должна отдать.

— Ничего не понимаю. Вы что, уже фотографии сделали?

— При чем тут фотографии? Совсем ничего не помнишь? Визитную карточку кто мне сунул?

— Я-то откуда знаю?

— Ну мужика визитку кто мне вчера отдал на хранение, а потом просил вернуть?

— О, Господи!

Я все вспомнила, и мне сделалось стыдно. Вроде и выпила в тот момент немного. Что меня дернуло выкинуть такой фортель?

— Лялька, выброси ее и забудем, — решительно произнесла я.

— А вот это ты зря, — сказала подруга. — Там, между прочим, написано, что он независимый продюсер. Компания «Миллениум-С».

— Плевать. Я не актриса, а, если ты помнишь, писательница.

— Дура, он может тебя экранизировать! — захлебнулась от возмущения Лялька.

— Ты думаешь, он меня узнал, поэтому и клеиться начал? — от этой догадки меня почему-то охватило ужасное разочарование. — Хотя нет, Лялька, не похоже. — Я и сама толком не понимала, кого убеждаю: ее или саму себя. — Он мое имя спрашивал.

— Может, узнал, а может, и нет, — откликнулась моя подруга. — Сам он вряд ли твои криминальные мелодрамы читает. Эти продюсеры вообще не по части чтения. Они деньги ищут для проектов. С другой стороны, ты у нас теперь фигура известная. По телевидению и в газетах мелькаешь. Так что, в принципе, мог и узнать.

— Выбрось эту карточку, — повторила я. — Если он меня действительно узнал и я понадобилась ему по делу, он сам появится на моем горизонте. А если нет, мне тем более его телефон не нужен. Я теперь замужем.

Всю жизнь я делала все назло матери. И замуж первый раз вышла исключительно наперекор ее воле. Ей активно не нравился мой избранник, а мне, как теперь понимаю, он, в основном, потому и нравился, что мать невзлюбила его с первого взгляда. Наконец-то я смогла настоять на чем-то своем!

Впрочем, даже назло ей я не смогла долго с ним прожить. Полгода мы с первым мужем дрались и жутко ругались. А потом развелись. Совместное проживание с моей дорогой мамой, конечно, разводу способствовало. Однако, полагаю, и отдельная жилплощадь наш брак не спасла бы. Очень уж мы были разные.

За моим разводом, разумеется, последовала волна сетований, нравоучений и упреков со стороны матери. «Если бы ты меня слушала!», «Когда же ты наконец перестанешь считать себя умнее всех!», «Вот настояла на своем и получила! А ведь тебя предупреждали!» И ведь выходило, что она права. Мне ничего не оставалось, как молча все это выслушивать.

Правда, не во всем она была права. Например, в институт я поступила именно по ее совету. Мама моя, Софья Александровна Артамонова, физик. Доктор наук. Профессор. И дедушка мой, ее папа, тоже был известным физиком. А значит, в соответствии с логикой моей мамы, мой священный долг — продолжить семейную династию, чтобы она не угасла. При этом мама очень любила рассуждать на тему, что каждый должен заниматься своим делом и развивать способности, данные ему от природы. Не важно какие — лобзиком по дереву выпиливать, или высшей математикой заниматься, или шить бальные платья.

Главное — призвание. Единственным исключением из этой теории стала я. Мама упорно заталкивала меня в физику, словно не замечая, что у меня к ней нет ровно никаких способностей. Родительница моя будто ослепла. А я пошла у нее на поводу. Наверное потому, что у меня тогда не было ровным счетом никаких желаний и предпочтений, и десятый класс застал меня совершенно врасплох. Мне-то казалось, что выбор жизненного пути еще далеко. И вот пожалуйста: надо срочно решать, куда готовиться.