Татьяна Тронина: На отмели

– Ты меня ударил. Ты поднял руку на меня… – Из Наташкиных глаз моментально покатились огромные слезы. Но меня это мало тронуло – теперь-то она не посмеет бегать за мной. Не оглядываясь, я быстро зашагал вперед.

В столовой, за обедом, Наташка сидела мрачная, ни с кем не разговаривала. Ее мамаша смотрела на меня кислым взглядом.

Послеполуденный жар был особенно тягостен, невыносим. Но я пренебрег дневным отдыхом, я отправился на поиски Галарины. Мне казалось, что она тоже не желает прятаться от зноя, что она тоже ощущает это беспокойство, приближение чуда.

Но старый пляж оказался пуст, не было вообще ни одной живой души, только желтый песок плавился под солнцем, а море лазурью набегало на него, пыталось остудить.

– Сиеста, – произнес я вслух, представляя сон Галарины, – сиеста…

Я свернулся калачиком под каким-то чахлым кипарисом и задремал.

Я открыл глаза, когда жара уже спала, когда уже наступил ласковый ранний вечер. Я не считаю себя особо чувствительным человеком, да и стыдно быть мужчине чувствительным, но эти ранние и тихие южные вечера всегда вызывали во мне какое-то ностальгическое настроение. Я искупался, надел наушники и лег на песок, уже не такой раскаленный, как днем.

На закате, глядя на море, хорошо слушается только «Пинк Флойд» – со своей тягучей, бесконечной, замирающей музыкой. Я слушал «Пинк Флойд», глядел на море и ждал Галарину. И мне казалось, что день этот продлится вечно и что я вообще бессмертен.

В девятом часу солнце стало садиться за горизонт. Я знал, что вскоре стемнеет, но уходить просто так мне не хотелось. Вдоль берега шел какой-то местный. Местных всегда можно было легко отличить от отдыхающих. Вот и этот брел среди золота и лазури в темном потрепанном костюме, в бесформенных кирзачах.

– Эй, мужик! – крикнул я. Он остановился, посмотрел на меня строго. – Лодку достать можешь?..

Мы сговорились на сумме, примерно соответствующей бутылке портвейна в местном магазинчике. Но доверить мне лодку мужик не захотел, поставил условие – катать меня он станет сам.

Солнце уже село, но небо было еще розовым, когда мы в лодке отчалили от берега.

– Куда грести-то? – усмешливо спросил мужик.

– В море, потом обратно…

Было душно, жарко, над водой курился легкий туман. Если б спутник мой заговорил со мной, то я бы велел ему немедленно повернуть к берегу. Но он молчал, смотрел куда-то в сторону – наверное, был человеком понимающим. Только плеск весла нарушал тишину, особенно громкий в этом тумане.

Было хорошо, слишком хорошо, даже подкатила какая-то грусть. Я подумал, что в Москве уже наступили холода, с середины августа началась осень. Я не хотел осени, я не хотел Москвы, я хотел только одного – жить здесь, у моря, и чтобы было вечное лето.

С моим молчаливым спутником мы катались долго, гораздо дольше уговоренного – до тех пор, пока не наступила ночь и лунная дорожка не перечеркнула волны надвое.

– Романтика! – с чувством сказал мужик, втаскивая лодку на берег.

Я безоговорочно согласился с ним.

Дома никого не было. После недолгих раздумий я отправился в клуб, где гремела дискотека. На этих южных дискотеках в домах отдыха всегда собирался стар и млад – от грудных младенцев до глубоких стариков. Так и есть – среди трясущейся толпы я нашел свою маму с Наташкой и с Наташкиной маман, отплясывающих в одном кругу рэп. Я тоже немного поплясал с ними (причем Наташка строила презрительные гримасы и норовила повернуться ко мне спиной). Но Галарины на дискотеке не было. И я ушел.

Странно, я надеялся найти ее ночью, тогда как не мог найти даже днем. Я бродил среди домиков, в которых жили отдыхающие, и заглядывал в освещенные окна. Ее нигде не было, не было, не было…

Час ночи. Вконец отчаявшись, я побрел на заброшенный пляж. Я шел туда со странным чувством – ну как будто я волшебник и все могу, вот стоит мне только захотеть – и я встречу там Галарину.

Было светло как днем – по небу плыла полная луна. Пустой пляж, и только что-то белое лежало на песке. Я подошел ближе, оказалось, что это забытая кем-то простыня. Вот и все… Можно со спокойной совестью возвращаться домой и ложиться спать.

Громко плеснула волна. Я оглянулся и увидел Галарину, идущую в воде посреди лунной дорожки. Она была одна и без одежды… Без купальника то есть.

Я поднял простыню, стряхнул с нее песок и протянул навстречу выходящей из воды Галарине. Она молча подставила мне плечи, закуталась и села на отмели. В лунном свете блестели капельки воды на ее волосах, блестели зубы, насмешливо блестели глаза. Я понял, что она меня узнала, что она вспомнила мою с Наташкой перебранку на этом пляже.