Анастасия Майдан - Ещё не поздно

Меня передернуло.

Какой ужас. Интересно, каков сам хозяин этой свалки.

Запнувшись о валявшиеся одежды, я подалась вперед, как под ногами что-то хрустнуло. К горлу подступил комок.

— Заходи, — старуха, не замечая моего отвращения, открыла тяжелую дверь, приглашая меня внутрь.

Честно, я не хотела заходить туда, не хотела находиться в мрачном доме, но что-то толкнуло меня вперед. Ноги сами понесли меня внутрь комнаты. Вцепившись в сумку, как за спасительную вещь, я огляделась.

— Хозяин ждет, — и дверь, разделяющая меня со спасительным светом, с грохотом захлопнулась.

Не решаясь сделать шаг, я прикусила губу.

— Проходи, — прогрохотало где-то в комнате.

Я невольно сжалась от силы голоса. Что-то злобное было в его интонации, но я не понимала что.

— Здравствуйте, я…

— Мне плевать, — отрезал голос. Лица говорившего я не смогла бы разглядеть в кромешной тьме и это невольно раздражало. К чему такая скрытность?

— Сколько?

— Двадцать пять, — ответила я, уверенная, что спрашивают о моем возрасте.

Внезапно слабый огонек, озарил комнату, и я поняла, хозяин дома закурил. Он стоял в нескольких метрах от меня, выдыхая в мою сторону табачный дым. Мужчина не обращал внимания на мой ответный кашель. Не люблю табак и старалась по возможности избегать курящих людей.

— Сколько хочешь за работу?

Я растерялась.

— Простите?

— Сколько?! — сказал, как отрезал.

Я невольно сжала губы.

— Знаете что? Я ухожу, — мой голос сочился ядом, не меньше собеседника. Я развернулась, в надежде найти треклятую дверь, пусть мне срочно и нужны деньги, работать в таком сральнике не собираюсь ни за какие копейки. Вдруг глаза ослепил комнатный свет.

— А ну стой! — злобно рыкнули за спиной. Трясясь от негодования, я развернулась, намереваясь высказать все истеричному хозяину, как слова застряли в горле.

Мужчина около тридцати лет, с длинными черными волнистыми волосами до поясницы, держал руку над выключателем светильника, нервно теребя губами недокуренную сигарету. Мои глаза прошлись по мощной фигуре мужчины, останавливаясь на огромном пятне некогда бывшей белоснежной рубашки. Я попала в настоящий свинарник. Здесь походу не знают что такое чистота.

Недовольный тем, как мое лицо от восторженности, сменяется омерзением, мужчина еще сильнее нахмурился. Указывая мне на соседний стул, более спокойным тоном приказал:

— Сядь.

— Я не сяду, пока Вы не потушите сигарету.

К удивлению, мужчина послушно выполнил мою просьбу. Вздыхая, я подчинилась.

— Так сколько хочешь за работу? — повторил свой вопрос мужчина. Видимо не отстанет, пока не отвечу.

Хорошо. Раз ты так хочешь знать.

— Двадцать тысяч, — ляпнула я. Столько нужно мне собрать денег за два месяца. Если этот грубиян готов заплатить за работу такую сумму, я согласна спать на грязном полу и целовать мужчине ноги.

— …долларов.

— Согласен, — тут же последовал незамедлительный ответ.

Я подняла глаза на мужчину. Тот не обращая на меня внимания, подошел к письменному столу, достал документы и швырнул их мне через стол.

— Здесь все необходимое. Договор составлен по закону, если с чем-то не согласна, изменим пункты.

Каким бы не был этот грубиян, он явно отчаянно нуждался в няне. Бегло пройдясь по бумаге глазами, я поставила подпись. Лучше согласиться, чем снова вывести из себя мужчину напротив.

Выхватив из-под моих рук документ, мужчина, молча, открыл дверь, как я поняла кабинета, и вышел. Я послушно засеменила рядом.

— Я не потерплю в доме гулящих девок, так что…

— Нет. Все в порядке, — разуверила я мужчину. Он быстро оглядел меня с ног до головы, пряча свои глаза.

— Со мной не будет проблем, обещаю.

Не знаю, что дало эффекта больше: мой жалобный взгляд или писклявый голос, но мужчина поверил.

Дальше мы шли в полном молчании, все больше углубляясь вглубь дома. Здешняя обстановка раздражала с каждым шагом. Придется смириться с порядками этого дома, а их я боюсь немало. Мы миновали лестничный проход на третий этаж, остановившись напротив красной дубовой двери.

— Это комната моей дочери. Ей три года, — говоря о дочери, лицо мужчины расслабилось от напряжения. — Сейчас она гуляет с Алевтиной Сергеевной. Придут через несколько минут, и ты приступишь к своим обязанностям.

У меня невольно вырвалось:

— Вы позволили дочери гулять с этой старухой? — видя, как на мощной скуле заходили желваки, я извинилась.

Несмотря на извинения, мужчина снова прибывал в мрачном настроении.