Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ

– Ну… согласна стать моей женой? – стыдливо отведя взгляд в сторону, тихо повторил он.

– Так! Стоп! – ладони перед собой выставила, словно её сейчас силой в загс потащат, но, опомнившись, тут же сбавила обороты. – Спасибо, Лёш, за честь оказанную… Вот, честно скажу, неожиданное для меня предложение… Но не кажется ли тебе, что для брака чувство должно присутствовать, такое, как любовь? Причём обоюдное! Или для тебя это не главное?! – «Мне бы о любви говорить…» – поймала себя на мысли.

– Почему не главное? – не услышав отказа, разом воодушевился Алексей, подняв наконец на девушку свои тёмно-карие с янтарными крапинками глаза. – Я ведь тебя люблю!

– Во, привет… – почему-то расстроилась, услышав ошеломляющее признание. – А я? У меня ты не хочешь поинтересоваться? Как я к тебе отношусь?! Или это совсем неважно? – внезапно взбунтовалась она, с досадой обнаружив тут как тут проснувшееся, неприятно скребущее чувство вины.

– А ты разве нет? – вполне искренне изумился жених.

– Я – нет! – ответила, как отрезала, обрубив все пути к отступлению.

Обманывать не хотела да и не умела при всём своём желании, как бы ей ни было жаль парня. «Ну вот что на него нашло? – расстроилась Василиса. – Ведь никогда и полсловом не дал понять, что чувства какие-то ко мне испытывает… Ни взглядом, ни намёком… А про попытку пощупать вообще молчу… наглость несусветная…» Но уже через минуту, смягчившись, добавила:

– Прошу тебя… не сердись и не обижайся, это чувство по заказу не поставляют, уж либо оно есть, либо нет… Да и времени прошло совсем мало после нашего знакомства… И выгорела я похоже… совсем… изнутри… До сих пор не отойду от первого замужества…

В воздухе повисло тягостное молчание, слышно было, как у соседей наверху включили воду, привычно загудели трубы. «Прокладки бы хоть поменяли…» – некстати подумалось Ваське. Поздний вечер. Признание случилось в тесной кухоньке у неё дома, куда девушка после прогулки пригласила приятеля на чай с конфетами. Сестрёнка убежала в кино, наведя марафет и нескончаемо долго крутясь перед щербатым зеркалом в прихожей, одним глазом упорно кося в сторону гостя. Туська давно сопела во сне, забавно надув губы и хмуря лоб. Мать работала в ночь.

Со дня знакомства с Алексеем прошло чуть больше двух месяцев, и всё это время парень, охотно рассказывавший о себе самом, личной жизнью подруги особо не интересовался и про бывшего мужа вопросов не задавал. «Даже странно как-то… Неужели ему без разницы, отчего не сложилась моя семейная жизнь?! – недоумевала она. – Быть может, просто воспитан хорошо, а я тут гадаю?» А вот к Тусечке тот в последние дни откровенно подлизываться стал, словно впервые заметив девочку, всеми силами старался понравиться – то шоколадкой угостит, то яблоко румяное притащит, но маленькая вредина только нос от подарков воротила да фыркала недовольно, что крайне удивляло саму Василису, ведь для дочки такая явная нелюбезность была странной, росла та необычайно общительным ребёнком. «Ревнует…» – прокомментировала происходящее мать.

– Василисочка… милая… я тебя очень-очень сильно люблю! – девушка вздрогнула, когда Алексей, нарушив молчание, внезапно плюхнулся перед ней на колени, обхватил за ноги и… заплакал!

– Ты чего? – испугалась она. – Вставай сейчас же! – безграничным состраданием вдруг наполнилось всё её сердце, щемящая жалость переполнила душу. – Ну как ты не понимаешь? Нельзя без любви-то! Не принесёт никому счастья такой брак!

– И что, много эта самая любовь принесла тебе счастья? – как будто что-то успел разузнать про подругу заранее. – А я тебя… на руках носить буду… ты будешь самой счастливой у меня! И любви моей хватит на двоих! – возопил, уткнувшись лицом в открытые коленки и покрывая их жаркими поцелуями.

– Лёша… ну как ты не хочешь понять… У меня ведь дочка… – погладила несчастного по волосам. Сердце её разрывалось от сочувствия, сокрушаясь от безнадёжности непростой ситуации. «Вот влипла…» – переживала Васька.

– Она будет и моя дочка тоже! Вот увидишь, я смогу заменить ей отца! Я удочерю её! – наконец-то оторвавшись от залитых слезами Васькиных коленок, пылко принялся заверять девушку, умоляюще уставившись в участливо смотревшие на него глаза.

Позиция Василисы заметно пошатнулась… Сейчас она меньше всего думала о себе самой и собственных желаниях, неоправданно приняв роль спасателя и взяв на себя ответственность за происходящее. «Жа-а-алкоооо! Такой замечательный человек… И меня ведь по-настоящему любит… И не выпивает… И Тусечке обещал отцом стать хорошим! – принялась решать судьбы их всех, ведя внутренний диалог и приводя разумные, как казалось ей тогда, доводы, наконец вспомнив и о себе. – Да и кому я нужна? Кто меня полюбить-то теперь сможет? И есть ли она, эта самая любовь? А я сама?! Быть может, не способна я на неё вовсе… Ведь права мама, не девочка поди, чтобы ковыряться… мало того что разведёнка… ребёнок… так ещё и лошадь большая…» – вот такие думы одолевали ошеломлённую внезапным поворотом событий девушку…