Конни Банкер - Поверь в свою мечту

Дороти чувствовала на себе изучающий взгляд Мэлоуна, когда они втроем прошли обратно вдоль класса, привлекая любопытные взгляды учеников, завершавших сбор скудных книг и сумок. Вокруг царил шум, создаваемый их болтовней на местном диалекте испанского с большой примесью индейских слов.

— На всякий случай, если вы еще не догадались, то это наша местная школа, — вдруг заявил отец, к ее немалому удивлению.

Роль гида никогда не входила в набор его занятий для того, чтобы скоротать время. Он всегда оставлял это для матери, чья смерть пята лет назад до сих пор вызывала чувство невосполнимой потери и удушья. Мать была историком и археологом, специалистом по древним цивилизациям индейцев Мезоамерики — ольмеков, майя и ацтеков. Они познакомились с отцом на ступенях древней, полуразрушенной серо-мрачной пирамиды в религиозно-культовом центре Тикаль и сразу влюбились друг в друга, горячо и страстно, настоящей жгучей и сумасшедшей латиноамериканской любовью. У отца были сложные англо-шотландские родовые корни, а у матери испано-французские с небольшой примесью местной индейской крови. Отец нередко с гордостью демонстрировал потертый брачный контракт на испанском языке, который ему быстро и сравнительно недорого оформил в каком-то захолустном городке местный судья в присутствии двух нанятых прямо на улице свидетелей. Документ этот, который он заполучил всего после трех дней знакомства, сделал их счастливыми. Пока жизнь матери не унес рак легких, болезнь, которая в условиях тропиков позволяет прожить не больше года.

В свое время в Мексике мать попутно закончила какие-то медицинские курсы, что весьма важно в работе археологических экспедиций, зачастую находящихся вдали от цивилизации в антисанитарных и опасных условиях. Она успешно помогала отцу, работая в центре чем-то вроде лаборанта и медсестры. Кроме того, взяла на себя обучение детей истории их народа. Она хорошо говорила на одном из диалектов майя — пополука, распространенном на юге Мексики, и на этой основе быстро освоила и местный диалект. На ее занятия часто приходили взрослые и пожилые индейцы, с великим уважением глядя на белого человека, да еще же женщину, говорившую им о том, о чем они и сами давно забыли.

В воспоминания Дороти вторглась речь отца:

— Справа от школы, вон в том здании, расположены кое-какие наши технические средства по медобслуживанию, а также небольшая лаборатория по исследованию местных индейских лекарств. Все очень примитивно, как вы понимаете, но у нас всегда не хватало средств сделать то, что должно быть сделано.

Это была излюбленная тема отца. Деньги, или, точнее, их отсутствие, для финансирования системы медицинского обслуживания туземцев и научно-медицинских исследований. Он был ученым и талантливым врачом и не понимал людей, не осознававших, что в вопросах здравоохранения деньги не могут быть предметом спора.

Они зашли в торец здания лаборатории, где одно из помещений служило канцелярией для отца. Здесь он усадил Мэлоуна на стул и устремился к низенькому проржавевшему холодильнику в углу комнаты, чтобы достать кувшин с соком гуавы.

Вентилятор над головой, который был уже в предсмертном состоянии от старости, пока еще обеспечивал вяло-тягучие перемещения потоков воздуха. Но его слабые попытки хоть как-то облегчить пребывание людей внутри помещения уверенно подавлялись волнами раскаленного, липко-влажного и пряного воздуха джунглей, вливавшихся снаружи через распахнутые настежь окна. Неудивительно, что пришелец из Старого Света выглядел так, будто был на грани потери-сознания.

Бедняга, подумала Дороти с внезапным приливом симпатии. По какой-то причине он, возможно, покинул семью, лишился всех современных удобств для того, чтобы пересечь полмира на пути в эту действительно Богом забытую землю, до сих пор таинственную и непостижимую, и доставить послание ей лично.

Какое послание? Дороти почувствовала легкий укол беспокойства.

— Да, весьма отважно с вашей стороны жить здесь, — возобновил разговор гость.

— Ничего отважного в этом нет. Гватемала замечательная страна, а люди здесь очень кроткие и милые. Так что не надо бояться, что вас схватят и изрубят на маленькие кусочки филе для жаркого. В далекой истории этого народа часто приносились ритуальные человеческие жертвы. Но те времена давно прошли. Так для чего вы сюда прибыли? — прямо спросила она.

— Я кое-что привез для вас.

Мэлоун покопался в портфеле, извлек оттуда толстую пачку плотной бумаги кремового цвета, заполненную мелкими печатными буквами, и вручил ей.