Айра Уайз - Пир страстей

Роберто остановился, встревожено вглядываясь в ее застывшее лицо.

— Айлин, — спросил он хрипло, — тебе больно?

Она не ответила, вся без остатка поглощенная новыми неизведанными ощущениями его в себе, чувствуя, какой он твердый, какой сильный, как целиком заполняет ее лоно. Она впитывала его запах, такой волнующий и чудесный, и ликовала, сознавая, что соединилась, слилась наконец с этим единственным в мире мужчиной, которого любила так сильно. Это чувство было таким светлым и прекрасным, что Айлин рассмеялась, радостно и торжествующе, обвив руками его шею и сцепив свои длинные стройные ноги за его спиной.

— Я чувствую тебя, Роберто! — с благоговейным восторгом объявила она. — Я чувствую, как ты живешь во мне!

Растроганный, он прильнул к ее губам в долгом и страстном поцелуе, и язык его двигался, хозяйничал в ее рту так же мощно и прекрасно, как сам он властвовал в ней, и это наполняло ее божественной радостью встречи встающего над горизонтом солнца.

А потом она почувствовала, как внутри начинает расти, стремительно, неудержимо, наполняя ее невероятным наслаждением, какое-то неизведанное ощущение.

Роберто уверенно и мощно двигался, неторопливо и осторожно ведя любимую к вершине блаженства, и лишь услышав, как она, первой достигнув ее, громко и радостно кричит его имя, позволил прогреметь заключительному взрыву.

Компенсация? О, да! Это была высшая компенсация для влюбленного — слышать, как любимая женщина кричит в экстазе его имя.

Роберто и Айлин не подвели и не разочаровали друг друга. Тяжело дыша, лежали они, не в силах пошевелиться, все еще слитые в одно целое, и сердца их бились в унисон.

Проснувшись на следующее утро, Айлин обнаружила, что Роберто обнимает ее даже во сне. Одна его рука лежала у нее на талии, а другая под подушкой, на которой покоилась ее голова.

Никогда раньше муж не казался ей таким прекрасным и таким довольным. Боясь пошевелиться, она лежала и смотрела на него, любуясь и греясь в ласковых, как сама Любовь, лучах того, что произошло с ними минувшей ночью.

От этого занятия ее неожиданно и бесцеремонно отвлек приступ голода, настолько сильного, словно она не ела по крайней мере недели три. Осторожно, чтобы не разбудить любимого, Айлин выбралась из его объятий, соскользнула с кровати и направилась в свою спальню одеться, как вдруг внимание ее привлекла брошенная на стул рубашка.

Наполовину свесившись на пол, она лежала так, как он ее вчера швырнул, когда разъяренный вернулся в свою спальню. Таинственно улыбнувшись каким-то ей одной известным мыслям, Айлин подхватила рубашку и вышла в коридор.

Там она надела ее через голову, до колен погрузившись в мягкую ароматную ткань, все еще хранившую запах Роберто, и, бесшумно ступая босыми ногами по прохладному мозаичному полу, прошла в кухню, радостная, счастливая и возбужденная настолько, что пятки ее ощущали каждый крохотный квадратик мозаики, а легкие прикосновения гладкого хлопка к груди заставляли вздрагивать от наслаждения.

Свобода! — поняла Айлин причину своего состояния. Она чувствовала себя так, словно скинула внутренние оковы и родилась заново, став другим человеком.

Айлин напевала, весело и беззаботно, поджаривая для завтрака гренки и выжимая из апельсинов душистый оранжевый сок.

— Что за дивные звуки! — услышала она и, обернувшись, увидела довольную улыбку на лице Роберто.

С мокрыми после душа волосами он стоял, расслабленно опершись о дверной косяк, а за резинку его трусов была небрежно воткнута алая роза без шипов с коротким стеблем.

Айлин почувствовала, что вся вскипает, плавится, сгорает в охватившем ее пламени воспоминаний минувшей ночи.

И этот мужчина, думала она, задыхаясь, такой чудесный, такой сексуальный, такой неутомимый — мой муж, мой любовник!

Мой!

Чувство собственности заполнило ее, смешиваясь с гордостью и сознанием своей женской силы, ибо, сколь ни прекрасна была минувшая ночь для нее, Айлин совершенно точно знала, что и Роберто она доставила не меньше радости.

Мягкий звук приближающихся шагов заставил ее замереть в томительном предвкушении, а когда он, подойдя, обнял ее сзади за талию, она, изо всех сил запрокинув голову, сама потянулась к нему губами.

— Вот это жизнь! — пробормотал он через минуту, с трудом переводя дыхание. — Моя пугливая супруга-недотрога стоит в моей рубашке, пахнет апельсинами и, кажется, превращается в секс-бомбу!

— На! — заявила она, повернувшись к нему лицом и протягивая свои липкие от апельсинового сока пальцы, и он, со счастливой улыбкой на лице, начал их обсасывать, один за другим, глядя на нее глазами, полными сладостного обещания. Второй рукой Айлин потянулась к розе и, несмотря на всю свою вновь обретенную смелость, слегка покраснела, вытаскивая ее из-под резинки трусов. — Где ты их берешь? — спросила она с интересом.