Нора Робертс - Рожденная в огне

– Я никогда не сделаю этого! – твердо сказала она, и слова ее прозвучали как клятва перед Богом. – Никогда не позволю никому сделать меня несчастной!

– Не говори так. Не смей так говорить. – В его словах ощущалось серьезное беспокойство, он сильно сжал ей руку. – Нет ничего более ценного, чем супружество и семья. Ничего в целом свете!

– Тогда почему оно похоже на тюрьму?

– Так не должно быть. Нет! – Он снова почувствовал слабость во всем теле и холод, который пробрал его до костей. – Я понимаю, мы с твоей матерью не были хорошим примером того, о чем я сказал. Остается только сожалеть об этом. Больше, чем могу выразить. Но я знаю и другое. Поверь мне, моя девочка. Если любишь, любишь по-настоящему, такое безграничное счастье ожидает тебя, как в раю! Это так.

Она уткнулась лицом в его куртку, с наслаждением и облегчением вдыхая знакомые запахи. Она не могла, не хотела говорить ему сейчас, что уже многие годы пребывает в уверенности: ни о каком счастье для него нет и не было речи, и он никогда не решился бы на свое добровольное тюремное заключение, если бы не она.

– Ты любил ее когда-нибудь?

– Да. И любовь была такой же горячей, как одна из печей в твоей мастерской. От этой любви ты и получилась, Мегги Мэй. Родилась из огня, как та – одна из твоих самых лучших и смелых работ. И сколько бы этот огонь ни затухал, однажды он горел самым жарким пламенем. Быть может, если бы он не был когда-то таким ярким, его жизнь длилась бы дольше. Мы сумели бы ее продлить. Хотя…

Что-то в тоне отца заставило Мегги внимательно вглядеться в его лицо.

– Был кто-то другой? Да, отец? Скажи. Воспоминание пронзило его, как смазанное медом лезвие ножа: болезненно и сладко. Он всматривался в морскую пучину, будто надеялся там, в непроглядной дали, найти ту женщину, которая когда-то появилась в его жизни и потом безвозвратно исчезла. Он медленно произнес:

– Однажды это случилось со мной. Так не должно было произойти. Но вот что я скажу тебе. Когда любовь приходит и стрела попадает в цель, тут уж ничего не поделаешь. И рана в сердце, хотя и кровавая, приносит только наслаждение. Так что больше не говори слова «никогда», Мегги. Желаю, чтобы у тебя подольше длилось то, что я испытал лишь на короткое мгновенье…

Она никогда раньше не говорила ему того, на что вдруг решилась сейчас, хотя часто думала об этом.

– Мне уже двадцать три, па, – сказала она. – Брианна на год моложе, и мы знаем, чему учит церковь, но будь я проклята, если поверю, что Бог на небесах получает удовольствие от того, что превращает жизнь человека в сплошное наказание лишь потому, что тот когда-то совершил ошибку.

– Ошибку? – Он крепче сжал трубку в зубах, опустил в раздумье глаза. – Нет, моя женитьба не была ошибкой, Маргарет Мэри, и не говори больше так, не говори никогда. Родились ты и Брианна. И это была не ошибка, а чудо. Тогда мне уже перевалило за сорок, но я и не думал заводить семью. А теперь не могу себе представить свою жизнь без вас. Как бы я жил сейчас? Мужчина под семьдесят, и один. Совершенно один. – Он слегка сжал ее лицо в ладонях, не сводя с нее пристального взгляда. – Я каждый день благодарю Господа за то, что нашел вашу мать и мы смогли кое-что оставить после себя. Из всего, что я совершил или не совершил в своей жизни, ты и Брианна – самое дорогое, что есть у меня. И не нужно больше разговоров об ошибках и несчастливых судьбах, ты слышишь?

– Я очень люблю тебя, па. Выражение его лица смягчилось.

– Знаю. По-моему, даже слишком любишь, но разве против этого возразишь? – И опять появилась напряженность в глазах и заметная поспешность в словах, словно он боялся, что не успеет о чем-то сказать. О чем-то очень важном. – Я должен тебя попросить, Мегги.

– Да, отец?

Его пальцы продолжали гладить ее лицо, как если бы он внезапно почувствовал потребность сделать его скульптурный портрет, запомнить каждую черточку – острый упрямый подбородок, мягкую округлость щеки, глаза, зеленоватые и беспокойные, как океан, что плещется внизу под ними.

– Ты сильная, Мегги, – заговорил он. – Крепкая и сильная. И у тебя верное сердце… Один Бог знает, какая ты находчивая и дерзкая. Ты понимаешь то, чего не понимаю я и никогда не пойму… Ты моя яркая звезда, Мегги. А Брианна.., она моя скромная роза… И я хочу, чтоб вы обе шли той дорогой, по которой вас ведут ваши мечты. Понимаешь меня? Хочу этого больше, чем могу выразить… И когда вы пойдете по той дороге, то сделаете это не только ради себя, но и для меня… Обещай мне!