Наталия Фелиз - Что такое любовь?

– Держи.

Наталия посмотрела на переливающееся в лучах солнца украшение, подмечая по всему диаметру тонкой огранки махонькие сверкающие камушки, и тихо спросила:

– Зачем?

Сэния улыбнулась:

– Я знаю, ты не любишь принимать такие подарки, поэтому давай сделаем вид, что я его потеряла, а ты – случайно нашла.

Наталия не ответила, но то, что она отвернулась от кольца, было красноречивее любых слов. И Сэния ничего не оставалось, как, действительно, «потерять» своё колечко. Звук ударяющегося кольца о пол был полон печали и показался Наталии криком о помощи. Девушка быстро пробежалась взглядом по полу, отыскивая этот необыкновенный инструмент. А Сэния в это время уже дошла до двери и взялась за её ручку. Но прежде, чем выйти, обернулась и произнесла, глядя в безнадёжно печальные глаза Наталии:

– Первая любовь всегда остаётся лишь горечью в сердце. Ты можешь смириться с этим и идти дальше, а можешь нести её, как тяжкое бремя, через всю жизнь. Но как бы то ни было, этот год принёс тебе не только боль.

Когда Сэния открыла дверь, из глаз Наталии покатились слёзы. Когда подруга перешагнула порог кабинета, сердце её забилось в бешеном ритме, а в ушах зазвенели миллиарды колокольчиков. Когда её поддержка и опора исчезла из виду, Наталия почувствовала, как летит в совершенно пустом и тёмном пространстве с вытянутой вперёд рукой, в надежде, что кто-то сцепиться с ней пальчиками и полетит вместе…

Девушка, наконец, встала с пуфа и в одно мгновение оказалась за дверью музыкального кабинета. Сэния ещё не успела далеко уйти, поэтому ей был бы хорошо слышен вопрос Наталии в безмолвном коридоре, даже если бы она задала его шёпотом:

– Когда ты сдаёшь экзамены?

Вопрос был совершенно прост, но сколько чувств он таил в себе и какой глубокий и хорошо обдуманный подтекст можно было бы прочесть сквозь его строки. Но Сэнии не обязательно было это делать. Она просто понимала и одобряла любой поступок подруги. И ответ её был таким же простым, как и вопрос.

Солнце уже коснулось линии горизонта и под его янтарным освящением зрители в оглушительном рёве вскочили со своих мест, аплодируя и выкрикивая поздравления школьной сборной, которая забила решающий гол в ворота соперников, тем самым ставя их на колени с оглушительным счётом 3:0. Трибуны стали медленно пустеть. Ученики, весело и шумно переговариваясь, потянулись от стадиона к столовой – к столам, ломящимся от всяких яств и графинам, наполненным ягодным пуншем. Оживлённая и непринуждённая атмосфера царила на всей школьной территории, не переступая разве что через порог крыши.

Ник отправился на указанное в записке место сразу же после классного часа. Ему было всё равно на футбольный матч, всё равно кто выиграет, а кто проиграет, всё равно на людей, которые приехали в школу… Ему было не все равно только на предстающую ветречу с Наталией, и он надеялся, что также думает и она. Он решил, что она каким-то невероятным способом почувствует, что Ник дожидается её и придёт раньше. Что Наталию какие-то невероятные силы потянут вдруг на крышу, а она им поддастся и придёт раньше… Но до самого вечера, когда на улице уже стало смеркаться, а снизу стали доноситься весёлый смех и радостные голоса ребят, которые стали перебираться из душной столовой в прохладную синь вечера, Ник оставался в компании лишь своих бесконечных вопросов и тупиковых мыслей.

И вот, наконец, когда Patek Philipp [8] Patek Philipp – одни из самых дорогих в мире серийных часов от швейцарской фирмы, выпускающей свою продукцию с 1839 года. на запястье молодого человека показали ровно десять часов вечера, тяжёлая металлическая дверь за его спиной отварилась. Ник обернулся и увидел, как аккуратная туфелька переступает порог. Тонкая щиколотка левой ноги равняется с правой. Острые колени сгибаются при медленном приближении к нему. Подол ситцевого платья легко поигрывает с её бедрами при плавном, как у кошечки, шаге, скрывая в своих оборках и её ручки. Тонкую талию обхватывает широкий пояс. Вырез на груди обрамляет кружевной лиф. Длинная лебединая шея. Знакомый поворот головы и колыхание на ветру её волос. Напряжённо сжатые губы и сверкающие изумрудные глаза, озаряемые лишь диском луны и мерцанием звёздного неба. Наталия, наконец, была рядом и с каждым шагом становилась только ближе. А Ник так и стоял на своём месте, пожирая девушку глазами, как чокнутый профессор, наблюдавший за тем, как оживает его творение. И если Наталия думала, что молодой человек, подбирает подходящие слова для разговора, то правда была таковой, что Ник вовсе забыл, что о чём-то хотел с ней поговорить. Все мысли и вопросы разом покинули его разум, и осталась лишь она – такая близкая и родная, милая, прекрасная и недосягаемая.