Триш Доллер - Практически нормальная жизнь (ЛП)

Не скажу, что чувство вины просто улетучивается, но я действительно ощущаю себя так, будто мне дали разрешение прекратить бесконечные мысленные игры на тему "а что, если".

– И пока ты в ловушке у меня под иглой... – Эллен не ждет от меня благодарности. – Ты должен знать еще одну вещь – твоя мать очень тебя любит. Практически каждый раз, когда мы созванивались, она собиралась то в один магазин, то в другой, где продают самые удобные носки или самое теплое нательное белье, или твои любимые конфеты.

Тату-машинка затихает, пока она заправляет иглу свежей дозой чернил.

– Я совру, если скажу, что смерть сына не сокрушила меня. Но его последние слова перед гибелью были о том, что он меня любит. Память об этом приносит мне умиротворение. Трэвис, ты для матери – самый любимый на свете. Ни твой отец. Ни твой брат. Ты. Если с тобой что-нибудь случится, она...

– Знаю.

– Будь поласковей с ней. – Эллен опять похлопывает меня по плечу. – На сем лекция оканчивается.

Она работает молча некоторое время, до тех пор, пока Харпер и Дженни не спускаются вниз. Харпер стоит у меня за спиной секунду-другую, смотрит, затем садится на второй стул и подъезжает ко мне спереди настолько близко, что наши колени соприкасаются.

– Мне нравится.

– Хорошо.

– Харпер, я буду несказанно рада, если ты позволишь мне сделать татуировку и тебе, – предлагает Эллен. – Какую захочешь.

– Я признательна за предложение, – отвечает она, – но одной мне достаточно.

Стоп. Что? У нее есть татуировка?

– У тебя есть тату?

– Ага.

Я видел ее в шортах и лифчике-бикини, поэтому мест, где татуировка может быть спрятана, остается не так уж много. И это меня порядком заводит. Ну, знаете, настолько, насколько я могу завестись, учитывая то, что мне в спину беспрестанно тыкают иголками.

– Почему я ее не видел?

Харпер смеется.

– Потому что я тебе пока не показывала.

– А позже покажешь?

– Я не буду говорить об этом сейчас. – Ее щеки розовеют – значит, тату находится в интересном месте. – Забудь об этом.

Позади меня мама Чарли хихикает, продолжая рисовать линии на моей спине. Просто забыть об этом? Невозможно, когда мое воображение рисует довольно любопытные части тела.

– Это черепаха? – спрашиваю я.

– Неплохой вариант, – отвечает Харпер. – Но нет.

– Китайский иероглиф?

Она морщит нос.

– Фу.

– Это имеет какое-то отношение к Чарли Харперу?

– Возможно, – говорит Харпер, однако улыбка, которую она пытается сдержать, говорит, что точно имеет.

– Отличный выбор, – комментирует Эллен. – Я люблю татуировки с оригинальным значением. Не поймите неправильно, штампы на поясницах и браслеты на бицепсах в стиле трайбл кормят меня хлебом с маслом, только все равно нет ничего лучше работы над осмысленным индивидуальным дизайном.

– Что это? – спрашиваю у Харпер. Я однажды искал информацию о Чарли Харпере в гугле. Он рисовал в слегка мультяшном стиле и специализировался на природе. Особенно птицах.

– Узнаешь, когда узнаешь.

Закончив работу, Эллен стирает кровь и излишки чернил с моей кожи, потом вручает мне зеркало, чтобы я мог разглядеть отражение. Я не спец, но татуировка получилась хорошая.

– Спасибо вам. За все.

Она накладывает повязку на тату, и обнимает меня после того, как я надеваю футболку.

– Спасибо, что пожертвовал своей кожей, чтобы угодить мне, – говорит Эллен. – Может, ты обнаружишь, что тату в память о Чарли носить гораздо легче, чем вину.

Мы возвращаемся в отель в разгаре дня. Кевлар оставил мне сообщение в голосовой почте, пригласил нас в мотель на берегу океана, где остановилось большинство морпехов из Кило. Он упомянул кайтбординг, дартс и какой-то английский паб. Веселье гарантировано, и я к нему готов.

– Можем пойти, если хочешь, – говорит Харпер.

Вот только теперь я не уверен, что хочу. Думаю, я с большим удовольствием проведу время с ней, чем с компанией парней, которых увижу вновь через пару недель. Знаю, как надо мной будет потешаться Кевлар из-за этого, но мне все равно. Кладу руки ей на талию, притягиваю к себе, пока ее бедра не соприкасаются с моими.

– Я хочу увидеть твою татуировку.

Она обвивает рукой мою шею, тянет меня к себе. Начинает покрывать невесомыми поцелуями лоб, щеки, линию челюсти, точку прямо под ухом. Ее губы перемещаются так быстро. Мой мозг едва успевает зарегистрировать поцелуй, а Харпер уже движется дальше. Дрожь пробегает по позвоночнику вверх и вниз, словно электрический разряд. Я мог бы обеспечить электроэнергией целый город. Штат. Весь гребанный мир.