Вадим Селин: Там, где живет мечта

– Вижу, – еле шевеля губами, откликнулась я, глядя на шикарно одетую и красивую Вику.

– Ну вот! А какой пример показываешь ты? Пример безвкусицы? Или ты будешь моделировать форму для доярок? Проснись! Возвращайся в свою деревню! В городе тебе не место, запомни! – отрезала она и, звонко стуча каблучками элегантных туфель, подбежала к подъехавшему автобусу, ловко в него запрыгнула и укатила.

У меня перехватило дыхание. Грудную клетку словно сдавливал железный обруч.

Папка с эскизами выпала из рук, и бумаги рассыпались по земле. Ветер подхватил коллекцию платьев и разбросал по всей округе.

На улице не было ни одного человека. Только я. А вокруг эскизы. Один лежал рядом, другой летел по улице, а остальные ветер погнал так далеко, что они приземлились на дорогу, и по ним ездили машины грязными колесами.

Не моргая, я смотрела в одну точку.

И в следующую секунду словно ожила. Грудная клетка задрожала, и из глаз полились слезы. Без преувеличения – горькие слезы.

Так горько, как сейчас, мне не было еще никогда. Меня предала лучшая подруга. Мало того, что она украла идеи, так еще и наговорила кучу гадостей. И я даже не знаю, от чего мне больнее – от того, что она присвоила идеи, или от того, что мы долгое время дружили, а она, оказывается, всего лишь делала вид, что мы подруги, а на самом деле смеялась надо мной.

Неужели она права, и мне, Шуре в застиранной майке, надо оставить свою мечту и даже не пытаться попасть в мир высокой моды?

Я родилась в деревне Затеряевка, которая, действительно, будто затеряна в нашей области, она крохотная и состоит всего из пяти улиц.

Наша семья жила, как живет большинство деревенских семей: мы держали корову Зорьку – белую с черными пятнами молочной холмогорской породы, сушили возле двора сено для зимнего корма корове, разводили кур, гусей, возделывали огород. Неподалеку располагался пруд, куда я часто ходила купаться, а за прудом шелестела акациевая роща. Летом лежала на берегу, с закрытыми глазами слушала приятный шум деревьев и ни о каком дизайне даже и не думала.

Вспоминаю деревню, и сердце щемит. Как же я люблю свою родную Затеряевку!.. Люблю стога сена на полях!..

Да, в деревне хорошо, но возникали большие трудности с учебой. В Затеряевке имелась только начальная школа, а когда я перешла в пятый класс, мне приходилось каждый день ездить в соседний поселок, где учились средние и старшие классы. Чтобы успеть к урокам, вставала полшестого. Впрочем, не одна я, но и все затеряевские ученики.

Когда я окончила шестой класс, родители решили – наверное, будет лучше, если мы переедем в город. Мне станет удобнее ходить в школу, потом в институт, а после окончания института подыщу себе работу. Мы решили продать дом в деревне и купить домик в городе. Хотели именно дом, а не квартиру, потому что хоть и уезжаем из деревни, но все равно привыкли жить на земле.

Так мы и поступили. За время летних каникул родители продали дом пожилой семейной паре и приобрели дом в городе – на окраине, где спокойней.

Самой настоящей трагедией было, когда мы продавали корову. Зорьку вели к грузовику, который должен был отвезти ее на ферму, а она упрямилась, не хотела идти и мычала на всю улицу. У меня сердце кровью обливалось. До сих пор помню ее тоскливые глаза, которыми она смотрела на нас, стоя в кузове старого деревенского грузовика, отъезжающего от наших ворот.

В городе было все: гигантские торговые центры, театры, кафе и рестораны, ухоженные улицы, но даже сейчас, спустя несколько лет, я с тоской вспоминаю деревню, где прожила всю свою жизнь.

В Затеряевке мама работала библиотекарем. В городе она продолжила эту работу и нашла библиотеку неподалеку от дома.

Пролетело лето, и в седьмой класс я пришла в новую школу. Мне было тринадцать лет. Одноклассники приняли меня хорошо, я стала со всеми общаться, в том числе и с Викой Королевой. Но через год произошло событие, которое является самой важной частью истории, что я хочу рассказать.

Когда мы жили в деревне, папа работал водителем-дальнобойщиком. Он уезжал в длительные рейсы на гигантских фурах и иногда по нескольку недель отсутствовал дома. После переезда в город папа захотел снова устроиться дальнобойщиком и нашел агентство грузовых перевозок, директором которого был Андрей Васильевич Зарецкий, мужчина папиного возраста.

Поначалу все складывалось хорошо. Папа ездил в рейсы, а спустя какое-то время его даже повысили: Зарецкий вызвал папу и сказал, что понаблюдал, увидел, что он работоспособный, ответственный и порядочный человек. А от Зарецкого как раз ушел деловой партнер, и ему срочно нужен человек, на которого можно положиться. В общем, он уговорил папу стать компаньоном и работать не дальнобойщиком, а в офисе, – заниматься организацией поездок. Подумав, папа согласился. От повышения были только плюсы – теперь он не ездил в рейсы, чаще бывал дома, да и зарплата оказалась выше. Все шло прекрасно. Папа и Зарецкий часто общались, он приходил к нам в гости, можно даже сказать, что они стали друзьями.