Стейси Борел - Бендер (ЛП)

Его пальцы впились в мои волосы, а я так тяжело дышала, что мои губы пересохли. Я чувствовала себя настолько сбитой с толку его словами, что даже не представляла, как на него реагировать. Вместо ответа я молча стояла, перебирая в уме его слова, обрабатывая их, пытаясь понять их истинный смысл. Видимо, это была не та реакция, потому что Камден вдруг резко отпустил меня и сделал шаг назад. Его взгляд перебегал с моих глаз на лицо и обратно. И на его лице чётко читалась одна эмоция – боль. Своим молчанием я как будто сокрушила его, и теперь он отступал, отдаляясь. Моё сердце дрогнуло, и больше, чем всё на свете, мне захотелось закричать: «Подожди, я люблю тебя! Давай не будем всё разрушать, мы же можем просто начать сначала!». Но я ничего не сделала. Мои ноги приросли к полу, пока я смотрела, как он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Потом он снова открыл их, покачал головой и вышел. Не помня ни о Саре, всё ещё сидевшей в гостиной, ни о Мейси, которая, вполне возможно, ещё оставалась в машине, я бросилась на кровать, и, свернувшись калачиком, зарыдала.

Камден ушёл от меня.

На следующее утро я безучастно лежала в своей кровати, глядя на жёлтые стены. Стены, которые покрасил Камден, потому что хотел сделать для меня что-нибудь хорошее, показать, как я ему небезразлична. Правда была в том, что готовая сумка с вещами, стоящая у моей кровати, очень давила на меня, хотя даже просто от мысли о том, чтобы уйти отсюда и, возможно, уже не вернуться, хотелось броситься с обрыва. Потому что, если я уйду от Камдена, мне только и останется, что так поступить. Он никогда не простил бы мне ухода, и возврата назад не предусмотрено.

В дверь тихонько постучали, и на пороге, отдохнувшая и посвежевшая, появилась Бри. Я думала, что она уже уехала, но, оказалось, нет. Повезло мне.

— Эй, не возражаешь, если я войду? — спросила она.

Выпрямившись, я резко села в кровати и убрала волосы за уши:

— Нет, не возражаю, входи, — на самом деле я ни с кем не хотела разговаривать, особенно, с ней. Сейчас я, конечно, знаю, кто она такая, но это не значит, что мой мозг окончательно убедился, что она не враг. Хотя, поговорить с Бри было бы неплохо. Камден защищал её, любил и был её частью, потому что они делили одну и ту же ДНК. А я любила всё, что было с ним связано.

Она подошла и села рядом со мной, вытянув свои длинные соблазнительные ножки, и расположилась так комфортно, как будто знала меня всю свою жизнь.

— Как ты, держишься?

— Нормально, я думаю. Просто очень рада, что с сестрёнкой всё в порядке.

Она кивнула:

— Я слышала об этом. Должно быть, было очень страшно.

— Да, больше, чем ты думаешь, — я заёрзала под одеялом.

На некоторое время между нами повисло неловкое молчание, которое никто из нас не прерывал. Она осмотрела мою комнату и улыбнулась:

— Мне нравится твоя комната. Те же цвета, что и в моей.

Даже не знаю, как я себя почувствовала от того, что наши вкусы схожи. Может, поэтому он выбрал для меня этот декор.

— Спасибо, — это был весь мой ответ.

— Ну что ж, теперь уже не так неловко, — саркастически заметила она.

Я должна была дать ей шанс, а она честно пыталась им воспользоваться. Я улыбнулась ей:

— Прости, но я не расположена к разговорам прямо сейчас.

— Я уже поняла, насколько, и именно поэтому, возможно, сейчас самое время рассказать тебе кое-что, если ты, конечно, готова слушать.

Заинтригованная, я села прямее:

— Ладно.

Бри начала с рассказа о своей маме, как её почти никогда не было рядом, и как этим поведением она заставляла Бри чувствовать себя нежеланным ребёнком.

— Хотя так было не всё время. У нас были моменты близости. Например, когда мама принесла домой различные ингредиенты для печенья, собираясь готовить его вместе со мной. Или когда однажды мы ночевали в гостиной, смотрели мультики и потом смеялись над ними. Как будто она хотела меня любить, но просто не знала, как. Пол, мой папа, не понимал, что она была в депрессии, когда ей разрешили взять надо мной частичную опеку. Он как-то сказал, что, если бы знал обо всём, никогда не оставил бы меня с ней. Пол хороший человек. От него Камден получил всё лучшее. Вся семья Бруксов замечательная.

— Они и твоя семья тоже, — указала я на очевидное.

— Да, но когда становишься старше, начинаешь задумываться над своим прошлым и размышлять, как было бы, если бы обстоятельства сложились по-другому. Я не могу винить Пола и Донну за своё детство. Они уговаривали меня переехать жить к ним, но по какой-то причине я просто не могла оставить маму. Фактически я была её родителем, а она – ребёнком, о котором я заботилась.