Сильвия Дэй: Все взбаламучено [All Revved Up]

─ Me vuelves loca (исп. ты сводишь меня с ума), ─ он стонал, поворачивая его член так, чтобы погладить складочки ее киски, вверх и вниз, подталкивая ее раздутый клитор с каждым проходом.

Фейт изгибалась с потребностью, ее грудь, трудная с тоской, она была уверена, уничтожит ее, когда он уедет снова.

─ Ты сводишь меня с ума. Не дразни меня, Мигель.

Не было никакого времени для поддразнивания. Время между сейчас и его отъездом было слишком ценным, чтобы тратить. Ее живот, связался узлом от мысли, это время бежит от нее заполненный с болезненным страхом. Как она жила без этого … без него так долго?

Он наблюдал за ее лицом, когда он потер свою атласную головку о нее.

─ Но ты такая красивая. Я мечтал о тебе именно так.

─ Прекрати мечтать, ─ она сказала сквозь сжатые зубы. ─ Начни трахаться.

Было малейшее поддразнивание улыбки, которая чуть не остановила ее сердце, тогда он продвинул его кончик великолепного члена ко входу в ее тело.

─ Скажи это еще раз. Скажи мне трахнуть тебя.

Сознательно подстрекая его, она сжала грудь одной рукой, а другой рукой дотронулась между ног. Она расставила пальцы как ножницы и схватила его ствол между суставами, облизывая губы в явной провокации.

─ Hazme el amor. Займись со мной любовью.

Он закусил свою нижнюю губу между белыми зубами, его черты так строго сексуальны, она пенилась в ожидании, купая его в новом порыве влажности. Он скользнул чуть глубже, и электричество промчалось через ее кожу. Это было так давно…, Она скучала по нему так сильно…

Он наполнил ее с опытным рулоном его бедер, растягивая ее восхитительно. Знакомое чувство полной капитуляции пронеслось по ней, выгибая ее шею и закрыв глаза.

─ Мигель.

─ Христос, - он прошипел, дрожа, поскольку он коснулся конца складок ее киски, обнимая широкий корень его члена. ─ Ты горишь и так чертовски трудно. Сжимаешь меня как кулак.

Ее рука двинулась по его голому бедру, ее тяжелые веки приподнялись так, что теперь она могла наблюдать, как он двигается. Секс был искусством для Мигеля. Даже когда он был подростком, горячим с гормонами и неистощимой энергией, у него было изящество. Оргазм был премией для него; подготовка к получению его была тем, чем он действительно наслаждался. Его поспешность, чтобы проникнуть внутрь нее, его грубость, говорили ей, как больно ему было и как закрыто он лечил эту боль. Как решительно он мог бы лишить индивидуальности акт, который был глубоко интимным для них. Она не могла винить его в этом, не когда она была ответственна. Она сделала полный разрыв между ними с самыми лучшим намерениями, но несмотря на это, она разбила и их сердца и в то время как он оставил ее с чем-то драгоценным, она отослала его только с чувствами предательства.

С его пристальным взглядом, приковываемым к месту, где их тела присоединились, Мигель вытащил свой тяжелый член из нее в медленном, влажном скольжении. Он растопырил руки на ее внутренней стороне бедер, кожа такая темная по сравнению с его, его хватка мягкая, но упорная. Он держал ее открытой, когда он рванулся вперед, толкая удовольствие сквозь ее больное тело. В восхитительном эротическом проявлении легкого колебания мышц брюшного пресса и сильно бицепса с прожилками, он трахал ее с совершенным ритмом. Он двигался в ее киске в блаженном расслабленном состоянии так, чтобы она взяла его более легко, так, чтобы каждый толчок и выход стали более гибким.

Фейт стонала, безумно от жажды и тоски. Ее короткие ногти оставили полумесяцы на его коже.

─ Ты такой большой... Боже, это так хорошо...

─ О, да, ─ он мурлыкал, наблюдая за нею полузакрытыми глазами. ─ Так чертовски хорошо.

Он двигался глубоко и вращал бедрами в ней, доводя ее до безумства своей очень твердой длиной. Ее киска слегка колебалась с восхищением, и он ворчал, захватывая ее бедра и поднимая их с его толчками.

Его измеренный темп увеличился, его бедра двигались и вращались, его твердый член тарабанил ее нежную киску неустанными движениями. Она поймала стеганое одеяло в кулаки и выгибалась под его восхитительными движениями. Рыдая от удовольствия, она сжалась вокруг него, таким образом, приближаясь к завершению, она снова могла испытать его.

─ Ах, Фейт, ─ он тер, держась все еще в самой глуокой точке и потирая ее на него, работая ее бедрами в трудных кругах против его таза. Он двинулся настолько глубоко, что он касался ее шейки. Его грудь и живот блестели от пота. ─ Ты заставляешь меня кончить.