Элла Фельдбуш - Найти в себе силы

Вскоре мамины шаги в коридоре раздались вновь: пришло время будить Лялю. Взглянув на беспорядок в комнате — ведь вчерашняя уборка так и не была доведена до конца, — она только пожала плечами. С детства повелось, что за свои апартаменты Ляля отвечала сама. Щепетильная Алла Николаевна даже ящики стола в кабинете мужа разбирала только под его надзором. Считалось, что у каждого есть свои личное пространство, где все лежит (или валяется, или пылится, или теряется — не важно) как ему удобно. Без ведома хозяина трогать ничего нельзя. И все же Лялина мама принялась заботливо складывать вещи, кое-как развешанные на стуле. Она нечаянно встряхнула Лялину кофту, и из кармана со звоном выпали сережки.

— Мама, ничего не трогай, я все уберу сама, — сонным голосом попросила Ляля.

— Ой, доченька, ты не спишь, — вздрогнула мама. — Я зашла тебя разбудить, но здесь такой беспорядок, — сбивчиво начала оправдываться Алла Николаевна. — А, ладно, пускай все лежит как лежало. А почему ты сняла сережки?

— Что-то мочки разболелись. Я потом их надену.

— М-м-м… ну ладно. Все, проснись и пой, а то в школу опоздаешь. Живенько вставай, умывайся, пока я завтрак готовлю.

Мама ушла, и Ляля начала подниматься. Наткнувшись взглядом на знакомые серьги, она подумала, что надо бы их сегодня в водке подержать или на худой конец спиртом протереть. Ей казалось, будто цыганка осквернила их своим прикосновением. Дойдя до ванной комнаты, чья дверь соседствовала с кухней, Ляля спросила у мамы, есть ли в доме горячительное. Алла Николаевна недоверчиво посмотрела на дочь.

— Да мне головки в магнитофоне протереть надо, — поспешила оправдаться Ляля.

— Кажется, оставалось что-то. — Ее взгляд торопливо пробежался по кухонным шкафчикам. — Хотя не факт… может, уже выветрилась… — Алла Николаевна разговаривала уже сама с собой. Из ванной комнаты донесся шум воды и зубная щетка звякнула о стеклянный стаканчик.

Кухня привычно наполнялась утренними запахами. На сковородке жарилась яичница, по дому разносился аромат вареного кофе, ломтики копченой колбаски лежали поверх «Бородинского». Мама напевала себе под нос какую-то песенку. Тут раздался звонок в дверь. За Лялей по дороге в школу зашла ее лучшая подруга, живущая в соседнем доме.

— Здравствуйте, тетя Алла. А Лё уже готова?

— Привет, Света. Проходи, тебе придется подождать, потому что Лялька собирается и еще не завтракала, — строгим тоном ответила Алла Николаевна и направилась на кухню. Она недолюбливала рыжую, смешливую и озорную Светку. От таких жди неприятностей. Однако дочка имела полное право выбирать себе подруг, которые нравятся ей, а не ее маме.

В этот момент, услышав голос Светы, из ванны выглянула Ляля. Длинные волосы были гладко зачесаны назад в хвост.

— Привет, ты чего это так рано? — спросила она удивленно.

— Слушай, вчера та-а-акое было… — И Света покачала головой, закатив глаза.

— Ну хоть намекни, что стряслось?

— Помнишь Влада? Черненький такой, я с ним познакомилась на той неделе. Ну так вот, вчера… — Тут Света осеклась, словно ее одернули. Она боязливо покосилась в сторону кухни. — Слушай, у тебя там мама, давай я тебя внизу подожду и по дороге все расскажу.

— О’кей! Я выйду минут через десять.

Света открыла дверь и, уже выходя, обернулась.

— А рассказать мне есть что. — Она произнесла это загадочным полушепотом и, улыбнувшись, подмигнула Ляле. Та немедленно смекнула, что речь пойдет об очередном Светкином любовном приключении и повествование не обойдется без пикантных подробностей.

— Во дела! — усмехнулась Лялька, закрывая дверь. Не успев дойти до кухни, она услышала мамин голос:

— Дочка, что это за дурацкое прозвище «Лё»?

— Прозвище как прозвище, — пожала плечами Ляля.

— Но у тебя же есть имя!

— Какое? Ляля? — капризно переспросила Лялька.

— А чем оно тебе не нравится?

— Мама, это ж такое же прозвище, как и Лё. А зовут меня Люд-ми-ла, — продолжила она с ноткой нетерпения в голосе.

— Ну не знаю, — решила не спорить Алла Николаевна.

По дороге в школу Светка тарахтела без перерыва. Ее приключениям, пожалуй, могла бы позавидовать иная зрелая женщина. Лялька догадывалась, что подружка порой несколько преувеличивает свои подвиги, но при этом понимала — на Светлану и впрямь западает чуть не каждый встречный парень. Неотразимой ее делали рыжие кудри, собранные в эффектный причесон, заманчивые формы, которые Светка всячески подчеркивала с помощью обтягивающих кофточек и коротких юбочек, задорный характер и отменное чувство юмора. В классе трудно было найти мальчика, с которым Светка «еще не гуляла». Ее отличало полное отсутствие комплексов: девушка легко могла подойти к парню и завязать с ним непринужденную беседу, а на вечер «забить стрелку» где-нибудь в парке или клубе и тусоваться до утра. Ляля советовала подруге быть поразборчивее, но втайне завидовала. Куда уж ей, с ее платьями а-ля девятнадцатый век, сдержанностью и скромностью до бесшабашной подруги? С другой стороны, со Светой всегда было весело, и ни одни совместные выходные не обходились без похода в какой-нибудь клуб или к Светиным приятелям. Дружба девчонок началась еще в первом классе и продолжилась в средней школе, когда Ляля благородно давала подруге, за амурными делами забывавшей обо всем на свете, списывать домашние задания. Затем настал черед Светки, которая училась не так уж плохо, знакомить приятельницу с секретами флирта и современного «этикета» и даже просвещать по поводу сигарет, наркоты и спиртного. У самой Ляли в доме разговоры на эти темы считались как минимум неприличными, Светка же умела доходчиво объяснять весьма важные вещи. Но Ляля такими вещами интересовалась мало. А на молодых людей почти не заглядывалась: разве тот самый нежный, любимый и единственный принц на белом коне, который так часто являлся девушке во сне, не должен найти ее сам, без подсказки?