Рене Шанн - Прогноз на любовь

— Хорошо, дорогой, можешь не увольнять ее. Но позволь мне вернуться к работе на полную неделю.

— Знаешь, мне кажется, не стоит этого делать. Во-первых, я не согласен с доктором Стивенсоном — ты еще недостаточно окрепла. Я же вижу, как ты быстро устаешь. Во-вторых…

Он замолчал, и Фелисити воспользовалась паузой:

— Ты предпочитаешь работать с блистательной Маргарет три раза в неделю наедине.

Клайв крепился изо всех сил.

— Ну, это уже нелепо.

— А по-моему, нет. Мне все ясно.

— О, ради бога…

Клайв затушил в пепельнице сигарету и тут же потянулся за другой.

— Я пожалуй тоже покурю, — решительно произнесла Фелисити.

Он протянул ей портсигар. Фелисити курила очень редко — только когда сильно нервничала. Этот случай она считала именно таким. Но, если уж на то пошло, для Клайва разговор стал не менее тяжелым испытанием. Оба они были расстроены, что так быстро опять оказались на ножах после благих намерений и обещаний.

Если бы Клайв знал, что Фелисити думает о том же! Но она ничего не могла с собой поделать. Впервые до нее вдруг дошло: она просто ревнует мужа к Маргарет! До сегодняшнего дня Фелисити считала, что ревность вызвана успешной работой соперницы в их магазине и очень высокой оценкой Клайва ее достижений, но теперь…

Ее сковал страх. Она вдруг увидела в Маргарет серьезную угрозу своему будущему. Ей казалось, что у Маргарет на руках все козыри: она вся светилась здоровьем, к тому же была поразительно красива не смазливо-слащавой красотой. С пышными темными волосами и дымчато-серыми глазами, Маргарет несла в себе таинственное очарование, не оставлявшее равнодушным ни одного из мужчин.

Фелисити невольно посмотрела на свое отражением в зеркале. Ну и видок! Загнанная и измученная женщина. Волосы тонкие, потерявшие после болезни золотистую живость, а глаза потухли и словно выцвели…

Клайв взял со стола вечернюю газету, надеясь, что Фелисити догадается, что разговор окончен, но она выхватила газету у него из рук. Она понимала, что ведет себя как капризный ребенок, но не могла сдержать себя.

— Клайв. Слушай. Давай поговорим начистоту. Ты намеренно препятствуешь тому, чтобы я снова работала в магазине?

— Да. И ради бога, не надо устраивать по этому поводу сцен.

— Мне это нравится! А что, по-твоему, я должна делать? Сидеть сложа руки? Ты говоришь, что миссис Диэринг трудится изо всех сил. Но ведь и я работала не меньше до того, как заболела. Тогда ты, помнится, говорил, что без меня твой магазин не имел бы такого успеха. А теперь… теперь ты взял на работу ее… молодую красотку…

Тусклый румянец появился на щеках Клайва. Несправедливые обвинения действовали на него, как красная тряпка на быка. Это было нечестно, Будь Маргарет женщиной преклонного возраста и некрасивой, он бы все равно отказался ее уволить.

— О, ради всего святого, перестань скандалить, как пошлая ревнивая женушка. Для твоих подозрений нет никаких оснований, смею тебя уверить.

— Ах, нет оснований? Можешь не притворяться, будто не хочешь видеть меня в магазине только потому, что я недостаточно окрепла. Я тебе не верю.

— Да мне наплевать, веришь ты или нет.

— В этом я не сомневаюсь.

Клайв прилагал титанические усилия, чтобы не дать гневу вырваться наружу.

— Слушай, Фелисити, прошу тебя, не забивай голову ерундой. Маргарет Диэринг ровным счетом ничего для меня не значит, и в глубине души ты должна это понимать.

— Я не уверена.

— Просто ты настроена поругаться и ищешь повод. Мы же, кажется, решили вчера…

В глазах Фелисити появились слезы.

— Надо сказать, это не очень-то помогло.

— И не поможет, если мы не будем сдерживаться.

На короткий миг дружеские отношения были почти восстановлены.

Но тут Клайв вновь раздул огонь ссоры:

— Я не понимаю, почему ты так кипятишься? Маргарет приходится работать целыми днями в магазине, а ты можешь спокойно жить в этом уютном доме. Она наверняка завидует тебе и мечтает о муже, который окружил бы ее роскошью. Не забывай, она живет одна, с маленьким ребенком на руках, и муж не оставил ей ни пенни. Если тебе так невыносимо ее видеть, можешь вообще не приходить в магазин.

Фелисити чуть не задохнулась от возмущения. Значит, ей запрещают появляться там даже два раза в неделю. Злость на Маргарет Диэринг, на Клайва охватила и затопила ее всю. Она повернулась к мужу, голос стал визгливым и пронзительным от гнева:

— Я не просила покупать этот дом. Я не хочу, чтобы меня окружали роскошью, как ты выражаешься, Я ненавижу этот дом. Я мечтаю вернуться в то время, когда мы жили на Бейкер-стрит в нашей маленькой квартирке. Тогда я была намного счастливее, а ты, по крайней мере, был еще разумным человеком, а не маньяком, помешанным только на деньгах. — Она осеклась, но потом вновь дала волю ярости. — Хорошо! Я вообще не буду появляться в магазине, раз ты так хочешь. Теперь я уже ни за что не стану там работать, даже если ты будешь на коленях умолять меня. Я…