Юлия Григорьева - Чужими руками

К. Фогельман пишет, что погибшая – бывшая хозяйка отеля „Горный орел“ Лиз Штейнбах, а мужчина – ее муж Семен Саломатин.

К. Фогельман подтверждает, что при осмотре места происшествия было обнаружено отсутствие карты памяти в фотоаппарате! Теперь не вызывает сомнений, что кто-то побывал на площадке и изъял карту. Несомненно, что это произошло после гибели Л. Штейнбах и С. Саломатина, но до того, как это стало известно полиции. Совершенно точно установлено, что это не могли быть туристы, которые первыми обнаружили трупы погибших и сообщили об этом властям.

Итак, имена погибших известны. Обстоятельства происшедшего установлены. Но остаются вопросы. Почему С. Саломатин и его жена упали со скалы? Кто, когда и зачем вынул из фотоаппарата карту памяти?

Мы признательны господину К. Фогельману за информацию. Он помог найти ответы на многие вопросы. Но не на все! А это значит, что историю эту еще рано отправлять в архив. Продолжение следует!»

«Сегодня мы сообщаем читателям, проявившим интерес к нашему расследованию чрезвычайного происшествия под Шладмингом и его связи с результатами фотоконкурса „Лучшие фотографии года“, что мы закрываем эту тему.

Не без огорчения мы вынуждены признать, что все наши усилия к тому, чтобы установить обстоятельства страшной и загадочной трагедии, а также выяснить личность человека, представившего победивший в конкурсе снимок, оказались безрезультатными.

Мы благодарим всех читателей за активную позицию, за проявленное стремление разгадать эту тайну».

Белоснежный «майбах» плавно катил по дороге от Шладминга в сторону Лицена. Именно катил, а не ехал. Ездят только обычные автомобили. А этот величественно перемещался в пространстве. Хотя дорога почти все время шла вверх, автомобиль двигался неслышно, словно в нем вовсе не было двенадцатицилиндрового шестилитрового двигателя, и он перемещается под действием некой неведомой простым смертным магической силы.

– Ты говорил, Санчо, что на подъезде есть хорошая площадка, с которой замок хорошо виден, – обратился мужчина в белом костюме к водителю.

– Уже близко, Петр Ильич! – подтвердил водитель. – Остановиться?

Водителя звали Александр Васильевич. И до недавнего времени все, кто обращался к нему, называли его либо по имени, либо по имени-отчеству. Но Петр Ильич, взяв Александра Васильевича на работу, с первого дня переименовал нового водителя в Санчо. То же сделала и любовница шефа.

– Да! Будь любезен! – ответил Петр Ильич.

«Майбах» сбавил скорость, плавно съехал на смотровую площадку. Под колесами зашуршал гравий. Санчо остановил машину и помог выйти из нее шефу и его даме. Все трое прошли вперед и остановились в нескольких шагах от невысокого, сантиметров в тридцать, бетонного ограждения. Прямо перед ними открылся сказочный вид. Вдали утопали в загадочной дымке покрытые снегом вершины. Перед ними поражали воображение причудливые, зубчатые, словно вырубленные топором скалы.

На склоне одной из них из-за высокой белоснежной стены вонзались в небо остроконечные пики башен сказочной красоты замка. В окружающей замок стене было пять башен. Над каждой на высоком флагштоке развевался флаг. Стена, соединяющая башни, имела форму практически правильного пятиугольника. Она была сложена из огромных, едва обработанных валунов, что придавало ей вид несокрушимой надежности. В центре замка возвышалась еще одна башня. Четырехугольная, с такой же площадкой наверху, окруженной зубцами на выступающем карнизе. Вплотную к ней примыкал трехэтажный дом с медной крышей, стрельчатыми окнами и широкими балконами.

От автотрассы к замку вела петляющая среди скал асфальтированная дорога, которая упиралась в подъемный мостик у искусственного рва. Все вместе производило впечатление величия, могущества и своеобразного вкуса хозяина.

– Нравится? – спросил Петр Ильич спутницу.

– Оч-чень! – ответила Светочка. Она обеими руками обхватила руку любовника и прижалась к ней щекой. – А зачем эта башня внутри?

– Это донжон! – пояснил Петр Ильич. – Немцы называют такую башню бергфрид. Последний оборонительный рубеж замка.

– На нас могут напасть? – Бездонной глубины голубые глаза Светочки округлились. – Кто? Бандиты? Варвары?

– Это раньше донжон был последним оборонительным рубежом, – с лукаво-снисходительной улыбкой на губах ответил ей Петр Ильич. – А теперь у него другое назначение. Когда я буду в отъезде, ты по вечерам будешь стоять на ее вершине и вглядываться в туманную даль. А я, возвращаясь из поездки, издали буду видеть, что ты меня ждешь…