Лана Серова - Возвращаясь к тебе (СИ)

- Твоя смерть.

Он попытался вскочить, но Малыш опередил, схватив его за шкирку, рывком поднял с пола. Я достал из кармана наполненный шприц и подошел ближе к ублюдку.

- Ты знаешь, что это?

Тот смотрел на меня расширенными от страха глазами и начал икать. Я провел шприцом по его щеке и снял колпачок.

- Этот препарат вызовет полный паралич твоего тела, - довольно улыбнулся, видя, как его зрачки еще больше увеличиваются, - но ты будешь в сознании. И будешь видеть и чувствовать все, что будет происходить.

- Я не понимаю... что... - он начал бессвязно мямлить, - за что все это?

Прямо сейчас мне захотелось что-нибудь ему сломать. Но еще не время... Подошел еще ближе и резко ввел иглу в его шею.

- За нее, мразь, - я стал вводить препарат, - за ребенка, которого ты посмел коснуться.

***

Я стоял в дверях и смотрел на кусок плоти, что остался от Полякова. Действие лекарства давно закончилось, и к нему вернулось движение. Теоретически. Ублюдок был весь в крови, руки вздернуты вверх и привязаны к крюку в потолке. Только он не давал ему свалиться на пол. Голова бессильно свесилась на грудь, и он хрипло дышал.

Недавно он пришел в сознание, и именно это мне и было нужно. Я хотел видеть его глаза и то, что будет в них. Хотя я и отделал его, не оставив живого места, это не принесло облегчения. Ни грамма. Мне все так же хотелось заставить его страдать в самых изощренных муках.

Сначала он кричал и отказывался признавать вину. Говорил, что первый раз слышит о девочке. Я не слушал этот бред. Уже спустя неделю после того, как я нашел Надежду, мне принесли результаты экспертизы. Сперма, обнаруженная при ее осмотре, принадлежала Полякову. Выяснить это не составило труда. Сучок бесплоден и пытался вылечить это в разных клиниках.

Он поднял на меня голову и смотрел обреченным взглядом, едва дыша. Не сразу я смог разобрать его хриплый шепот.

- Вы убьете меня?

Я достал сигареты и закурил. Подошел поближе и, глядя ему в глаза, произнес лишь короткое "да". Он не ответил, закашлялся, выплевывая кровь. Я просто смотрел на него и с отвращением думал, насколько он жалок. Мне было противно даже просто дышать с ним одним воздухом, и в скором времени эта проблема разрешится. Сделал глубокую затяжку и выпустил дым ему в лицо. Я почувствовал, как мое сознание снова стала поглощать безудержная ярость на эту мразь. Меня начало трясти, пришлось сделать глубокий вдох, чтобы вернуть себе контроль. На этот раз я не позволю эмоциям взять верх, и растяну его агонию.

- Скажи, она сопротивлялась? Кричала, звала на помощь? – подошел и врезал ублюдку под дых, - ты пройдешь все круги ада, прежде чем я дарую тебе смерть.

Поляков дернулся от удара и затрясся всем телом. Приподнял голову, было видно, это отняло у него последние силы, и прошептал разбитыми в мясо губами.

- Я не хотел… Я не мог… Убей меня.. сейчас.

Я кинулся к нему и схватил за горло. Приблизил лицо к этой падали и отчеканил каждое слово.

- Неет, Витя. Тебе ли не знать, что на зоне делают с такими ублюдками, как ты, - в его глазах появился безумный страх, я видел, что он понял меня, - я не могу отпустить тебя в последний путь без нужных почестей.

Отпустил его и крикнул в дверь Малыша. Тот появился сразу же. Улыбнулся своей безумной улыбкой и подошел ближе.

- Приступай.

Сказав это, я отошел в угол комнату и сел ну стул. Я буду смотреть, не пропущу ни одного мгновения этого представления. Малыш подошел к ублюдку сзади и спустил его штаны. Тот дернулся, пытаясь отодвинуться, но это были жалкие потуги. Спустя две минуты раздался истошный крик, а я прикрыл глаза, и на губах появилась довольная улыбка.

***

Вылил ведро ледяной воды на слабое подобие человека, безвольной плотью, повисшее на крюке. Он пришел в себя и застонал от боли. С его бедер ручьем текла вязкая кровь, и он с ужасом закричал, опустив глаза вниз.

- Нравится? - я пнул носком ботинка отрезанный отросток ублюдка в его сторону, - он же тебе больше не пригодится. Зачем так убиваться?

Сукин сын продолжал визжать, откуда только силы взялись… Я достал платок из кармана и, наклонившись, аккуратно протер свой ботинок от капель крови. Бросил платок на пол, достал нож и направился к Полякову. Тот замолчал, смотря на меня бешеными глазами. Сейчас я чувствовал удовлетворение. Оно растекалось по мне, разгоняя кровь по телу. Это был момент моего триумфа. Я знал, что поступаю правильно. Сожаления и жалости не было и в помине. С того времени, как я нашел Надю в крови, я выпустил на волю всю свою тьму, что сдерживал долгие годы. Это стало спусковым механизмом.