Екатерина Риз - Такое вот кино (СИ)

Рядом с ней чувствовала себя едва ли не гоблином. У меня и с ростом все в порядке, метр семьдесят, и грудь с попой на месте. И как бы я ни старалась похудеть, они никуда не исчезали, я всегда была девушкой в теле, так сказать. Как папа говорит: кровь с молоком, и при этом радуется чему-то, словно, глядя на меня, за породу нашу счастлив. Я его счастья не разделяю, но и поделать с этой самой породой ничего не могу. Только обидно немного, что моя родная сестра, Дашка, породой в маму нашу пошла, и внешность имела практически модельную. Я всю свою юность потратила на то, чтобы похудеть до её размера, но ничего не вышло. Если я худела глобально, выглядела страшно, грудь и попа никуда не девались, а лицо было осунувшееся и несчастное, как бы я ни улыбалась и ни старалась казаться счастливой. Намучавшись, в конце концов, я решила с природой не спорить, и теперь с гордостью (ну или почти с гордостью) носила далеко не сорок второй размер одежды, как у Дашки и Ленки, и пыталась свыкнуться с сыпавшимися на меня со всех сторон мужскими не слишком приличными намёками. И ведь невдомёк сильному полу, что меня их подмигивания и пошлые ухмылочки совсем не радуют, и никакой это не комплимент! И внешность свою я иногда просто ненавижу. Свой четвертый размер груди, крутые бедра и кукольное лицо. Помнится, когда мы с Вовкой расстались в первый раз, нам тогда по девятнадцать было, я долго ревела в подушку и требовала, чтобы папа дал мне денег на пластическую операцию. Папа, кстати, у меня замечательный, весь вечер тогда просидел на стуле у моей постели, успокаивал, а когда про операцию услышал, серьёзно так поинтересовался:

- И что именно ты собираешься изменить?

Я тогда призадумалась не на шутку, в итоге выдохнула:

- Всё, - и заревела ещё горше. Вот как жить?

- Хватит вздыхать, Тань, посадку объявили, - сообщила мне сестрица, складывая журнал. И ткнула пальцем в нужном направлении. - Нам туда!

Ленка, при всей её миниатюрности, характер имела решительный, а в экстренных ситуациях превращалась в полководца. И отпуск в Испании, также был её идеей. Узнав о моей печали и хандре, она тут же взяла ситуацию в свои руки, и не успела выдать идею об отдыхе у моря, как на следующий день уже позвонила и сообщила о том, что взяла на работе отпуск и заказала путёвки.

- Так что, собирай вещи и приезжай ко мне в Москву. Послезавтра вылетаем!

Пока я мялась и сомневалась, родители, не на шутку обеспокоенные моим состоянием, сами упаковали мне чемодан, сунули меня в папину служебную машину и отправили восвояси. Когда автомобиль отъезжал, я в окно на родителей посмотрела, и мне показалось, что они вздохнули с облегчением. Хоть бы подождали, пока я со двора выеду!

И вот я уже в аэропорту, прохожу паспортный контроль, уныло смотрю на таможенника, а думаю всё о Вовке. А как я могу о нём не думать? Любая бы на моём месте...

Ночью, лёжа рядом с Ленкой на её диване, в однокомнатной "хрущёвке", мы обсуждали мою рухнувшую личную жизнь. Правда, это я называла её рухнувшей, а сестрица была настроена куда оптимистичнее.

- Мне твой Вовка, вообще, никогда особо не нравился, - говорила Ленка в темноту. - Ну, что это за мужик, который столько лет девушке голову морочит?

- Он не морочил, - попробовала возразить я. - Просто у него характер...

- Да какой у него характер! - презрительно фыркнула Ленка. - Откуда ему взяться? Его характер зовут: мама.

Я села на постели, секунду размышляла - зареветь или нет, и, в конце концов, только пожаловалась:

- Она красивая. По-настоящему красивая, понимаешь? Он так на неё смотрит. Я видела...

- Кто? Мама его?

- Да нет же, эта!.. - Я закончила расстроенным вздохом: - Жена. А я осталась ни с чем. Она худая, вся такая аккуратненькая.

- Вот родит, и посмотрим, какая она худая, - злорадно хмыкнула Ленка. Иногда она любила заняться злопыхательством.

Я одёрнула футболку на полной груди. Попыталась представить Вовкину жену толстой, не смогла, и легла, обречённо закрыла глаза.

- Самое паршивое, - проговорила я негромко спустя пару минут, - то, что он на самом деле в неё влюбился. Он никогда не смотрел на меня так, как на неё. А мне так хотелось...

Сестрица повозилась рядом, закуталась в одеяло, и довольно флегматично проговорила:

- Ну и фиг с ним. Найдёшь себе получше.

Спорить я не стала, повернулась к Ленке спиной и осторожно вытерла слёзы.

В самолёте, сев на свои места, сестрица первым делом отыскала в своей сумке шоколадный батончик и по-родственному предложила мне половину. Я попыталась сделать вид, что про шоколад ничего не слышала, даже отвернулась, но как только Ленка зашуршала упаковкой, повернулась к ней. Мы сидели, жевали "сникерс" и наблюдали за людьми, занимавшими свои места. В кресле, через проход от нас, сидел молодой мужчина и, кажется, спал. Я поэтому и обратила на него внимание. Десяти минут не прошло, как мы в самолёте оказались, а он уже спал, откинув голову на подголовник и приоткрыв рот. Ленка, заметив мой интерес, на мужчину тоже уставилась, жевать стала медленнее, а потом вдруг локтем меня толкнула. Я удивилась.

Читать дальше