Екатерина Риз - Такое вот кино (СИ)

- Да? - Он подёргал себя за ухо. - Прогул мне поставят.

- Надо бы. - Положила ему на тарелку омлет, и как лучшая жена в мире подсказала: - Гренки ешь. - Поймала себя на этом, самой стало смешно и даже немного противно, но Емельянов лишь кивнул и потянулся за тарелкой с гренками. И улыбался, как кот. Не мне, гренкам. А я его ещё и поцеловала в щёку, ничего не могла с собой поделать. - Вкусно?

Он кивнул, а когда я за стол села и сделала себе чай, кинул на меня долгий взгляд исподлобья. Я почему-то подумала, что сейчас снова заговорит о вчерашнем, а у меня не было к нему вопросов. Честно. Возможно, они ещё не сформировались в моём сознании, но может быть и так, что они не появятся вовсе. Может придти страх, или я всё-таки решу оставить эту историю в прошлом, как сделал Сашка. Емельянова можно было начать воспитывать, можно было отругать или задаться целью исправить сложившуюся много лет назад ситуацию, но я не считала, что имею на это право или настолько умна, мудра и проницательна. И, наверное, Сашка думал также, потому что затрагивать эту тему не стал, а вместо этого предложил:

- Давай съездим куда-нибудь. Нам надо отвлечься.

Я, признаться, призадумалась. В уме тут же, как фейерверк замелькали названия городов и стран: Токио, Париж, Норвегия или всё-таки солнце, море и пляж? Правда, уже через пару секунд я вспомнила про работу.

- Я не могу. У меня же центр.

Сашка вытер рот салфеткой и хмыкнул.

- Сам собой напрашивается вопрос: кто в этом доме зарабатывает деньги?

Я рассмеялась.

- Ты. Но я свою работу люблю.

Он вздохнул.

- Знаю. - Потом пообещал: - Я поговорю с Кириллом. Думаю, пара недель ничего не решит.

- Тогда я хочу на Кубу.

- Круто. Поедем на Кубу. Я там не был. Ленку возьмём?

Я вытаращила на него глаза, а потом захохотала.

- Ни за что!

Емельянов тоже рассмеялся.

Следующие несколько дней не было никакого желания куда-то ходить и с кем-то общаться. Я бы предпочла запереться с Сашкой дома, и просто пережить, вновь привыкнуть к нему, кормить чем-то вкусным и наблюдать, как он сыто щурится после. Но приходилось каждый день ездить на работу, заниматься делами, и даже обсудить наше примирение с мамой и с Никой, отмахнуться от них я не посмела. Правда, обе не стали задавать лишних вопросов, и просто порадовались за нас.

- Я же говорила, что Саша тебя любит, - сказала мама, и тут же заявила: - Мы с папой будем ждать вас в субботу на ужин. Хорошо? Только не отказывайся, Таня!

- Не буду, - ответила я. - Мы придём, мама. - А вечером у Емельянова поинтересовалась, что скрывать, с лёгким подозрением: - Ты ведь не против?

- Нет.

- Мама обещала приготовить гуся в яблоках!

- Фирменный рецепт?

Я помолчала, затем призналась:

- Новый. Но я буду контролировать всё, обещаю!

Емельянов подошёл и поцеловал меня.

- Всё равно съем, и скажу, что было вкусно.

Я по груди его погладила.

- Правильно. Это мужской поступок. - Позволила себя обнять, Сашка целоваться лез, а я немного отстранилась и спросила: - Мы сможем?

Он прижался лбом к моему лбу, вздохнул и негромко сказал:

- Сможем. Выбора нет.

Я стукнула его по плечу, и он улыбнулся.

В понедельник мы собирались уезжать. Родителей я предупредила, папа немного поворчал по поводу того, что у нас всё кувырком, то в подушку рыдаем, то чемоданы собираем, но мама его тут же приструнила. И вот в субботу мы собирались к ним на ужин, а в понедельник должны были уехать в Москву. Перед отлётом предстояло ещё одно важное событие, Емельянов собирался познакомить меня со своей семьёй. Мы планировали задержаться в Москве на пару дней, у Сашки там была квартира, совсем небольшая, в спальном районе, но о нормальном жилье в столице он не думал, говорил, что без надобности.

- А дальше видно будет, - заявил он мне.

Из его уст это звучало метафорически. Знакомство с родителями, обсуждение возможной покупки квартиры. Вообще, нужна нам квартира в Москве или нет? Про квартиру мне было не слишком интересно, куда важнее было местоимение "нам". Вечерами мы сидели в обнимку на веранде, пили вино и обсуждали дальнейшие планы. Москва, Куба, квартира... Родители. Какое страшное это, оказывается, слово. Когда начинала волноваться всерьёз, я целовала Сашку, и становилось спокойнее.

Мне просто было хорошо и спокойно эту неделю. Я привыкала к мысли, что начинается новая жизнь.

А чтобы эта новая жизнь началась, по-настоящему, нужно было собрать чемоданы в прошлой и перевезти их в своё будущее. За прошедшую неделю я ни разу в родительской квартире не появлялась и с сестрой не виделась. Хотя, не сомневалась, что она в курсе нашего с Емельяновым примирения. Мама, наверняка, рассказала. И про Кубу, скорее всего, рассказала, и поэтому я не удивлялась, что Дашка не звонит, наверняка злится. Не на меня, нет. На жизнь в целом. Её-то на Кубу никто не приглашает. И замуж не зовёт.