Лора Эллиот - Нас не разлучить

— Никогда! Я никогда не делала этого!

Ей никогда не нужно было притворяться, делать вид, что ей хорошо с ним, потому что она всегда была по-настоящему счастлива, когда он был рядом. Для нее это было лучшее время ее жизни, и все, что происходило, казалось просто чудом.

Но, безусловно, для Даниэла все было иначе. Он никогда не любил ее настолько, чтобы рядом с ней чувствовать, что его сердце готово разорваться от счастья. Ему никогда не казались невыносимыми часы, которые они проводили врозь. Он не знает тех переживаний, когда время тянется бесконечно долго, час за часом, и ты словно бредешь по безводной пустыне…Он был ее первой любовью, человеком, которому она подарила свое сердце и свою девственность. Но для него она была всего лишь временной игрушкой, летним флиртом, приятным развлечением, которое помогло ему заполнить долгие, скучные часы отпуска перед желанным возвращением на теннисную площадку.

Тогда, из-за травмы, он просто был вынужден держать под контролем свою безудержную жажду успеха и поэтому, видимо, решил поразвлечься, направить энергию в другое русло, удовлетворить свои низменные инстинкты. Он наслаждался Памелой до тех пор, пока не удовлетворил свой сексуальный аппетит, а затем просто отбросил ее как сломанную игрушку.

— Я никогда, слышишь, никогда не лгала тебе!

— Зато ты солгала Эрику. Ты не рассказала ему о том, что было между нами.

— Он никогда не спрашивал меня об этом! Его это не интересует!

— Ты уверена?

— Абсолютно!

Даниэл замолчал и сосредоточенно вел машину, пытаясь объехать столпившиеся перед въездом на загородную трассу грузовики. Памела тоже притихла, надеясь, что эта тема замята, как вдруг он снова обрушил на нее вопрос.

— А что, если Эрик захочет иметь детей? Вы говорили на эту тему?

— Конечно. — На этот вопрос она могла ответить смело. — Он хочет детей — двух мальчиков и двух девочек. И он не намерен откладывать. Ему, как-никак, уже тридцать.

Ее слова провалились в пустоту, когда она увидела в глазах Даниэла искры ярости.

— А ты не думала, что наш…

Впервые Даниэл не мог найти подходящее слово. Или не мог решиться произнести его вслух.

— Наш ребенок! — гневно бросила она. — Ты хотел сказать: наш ребенок! Зачем же так долго искать слова? Вежливость здесь ни к чему! Я смогла произнести это вслух и не упала в обморок.

— А я и не ждал, что ты упадешь в обморок, — сурово пробормотал он и со всей силы надавил на газ.

Машина резко рванула вперед, отшвырнув Памелу к спинке кресла.

— На этой дороге нельзя превышать скорость! — выпалила она, пытаясь перекричать рев мотора. — Соблюдай правила!

— Какая ты стала осторожная, Цыпленок Мел. Какая благоразумная и правильная. Но прости, я забыл, ты ведь стала старше и ответственнее.

Памела оцепенела от ужаса, когда он повернул к ней голову и вперился в нее своими синими, дикими глазами, совершенно не глядя на дорогу, продолжая гнать на бешеной скорости.

— Даниэл, прекрати! Мне страшно!

— Мне тоже, — бросил он, и по его лицу скользнула мрачная, зловещая тень улыбки. — Но ведь это невероятно возбуждает. Я давно не чувствовал в себе столько жизни!

Но как только он проговорил это, ярость в один миг покинула его. Он сбавил скорость, и теперь машина покатила относительно спокойно.

— Черт, что это на тебя нашло? Мне показалось, что ты собираешься угробить нас обоих, — сказала она, облегченно вздохнув.

— А ты могла бы рискнуть? — спросил он странным, безжизненным тоном. — Рискнуть своей драгоценной жизнью? А Эрик? Как бы он отреагировал?

— Не знаю. Слушай, Даниэл, ты что, решил снова устроить мне допрос? Какое тебе дело до Эрика? Эрик для тебя никто. Зачем тебе знать?..

О, мне хочется знать все, — резко перебил он. — Все о тебе и об Эрике. Особенно о нем, потому что за этого человека ты собираешься замуж. Я хочу знать все до мелочей. Так что, может, начнешь рассказывать?

— Но зачем тебе это? Зачем ты хочешь знать об Эрике?

— Может, мне интересно. Хочется услышать сладкую, душевную историю любви, проговорил он с едким цинизмом.

Памела не могла представить, что варится в его голове, но она была уверена, что история любви интересует его меньше всего. Если бы кто-то другой попросил ее рассказать об этом, она посчитала бы это за обычное любопытство. Но с Даниэлом не все было так просто. За его действиями всегда пряталась какая-то более глубокая мотивация.

— Ладно, как ты смотришь на то, чтобы просто за беседой скоротать часы поездки? У нас впереди долгий путь. Будет скучно, если мы не будем общаться.